Должно быть, это любовь, с восторгом подумала она. Это презираемое ею чувство, в которое она так долго отказывалась верить и не уставала повторять, что никогда не станет его жертвой.

Любовь. Ослепительная, чудесная, всепоглощающая любовь…

Пол начал двигаться, заставив ее задохнуться и вернув к физической реальности момента — а именно, к нему, Полу, мощно вторгающемуся в нее, Полу, занимающемуся с ней сексом.

Ведь для него это не любовь, не так ли?

Все внутри у нее сжалось от душевной муки, а не от сексуального удовольствия. Однако он, видимо, не заметил никакой разницы, поскольку застонал и мгновенно остановился. Сэм посмотрела на него с безнадежностью и с мольбой. Пол ответил ей каким-то странным взглядом.

А потом он сделал то, что ввергло Сэм в полное отчаяние, — закрыл глаза и вздохнул.

Он думает о ней, мучительно сверкнуло в ее сознании. Может быть, даже представляет, что я — это она. Вот чем объясняется этот непонятный взгляд. И этот вздох.

Сэм немедленно захотелось освободиться от него. Пошел прочь! Но едва эта мысль мелькнула в ее возмущенном сознании, как Пол опять начал двигаться, и Сэм обо всем забыла. Он все еще способен был доставлять ей потрясающее удовольствие, даже теперь, когда она знала, кем для него была. Очередной. Временной. Второсортной заменой.

Сэм вдруг поняла, почему ее отец отставил в душе матери такую горечь. Должно быть, та тоже любила его. Но он не отвечал ей взаимностью. В этом состояло его преступление. В том, что он, не отвечая на ее любовь, тем не менее, продолжал наслаждаться ее телом и заставлял наслаждаться своим.

Сэм старалась не наслаждаться телом Пола. Старалась отключиться. Но было уже слишком поздно. Или она была слишком слаба. Любовь к Полу делала ее слабой. Ужасно слабой.

Наконец она перестала сопротивляться своим чувствам. В любом случае, это было невозможно. Они охватили ее с такой силой, что даже молния, разящая эту постель, не смогла бы предотвратить неизбежного конца.

Первый спазм заставил ее резко втянуть в себя воздух. Возможно, она и закричала бы, но его губы были с силой прижаты к ее рту, превращая крики в сдавленные стоны. Большие руки обхватили ее, приподняли и стиснули, когда Пол тоже содрогнулся и затрепетал. Он зарылся лицом в ее волосы, что-то невнятно бормоча.

Наконец буря эмоций утихла, и они погрузились в неловкое оцепенение. И неловкое молчание.

Усталый вздох Пола объяснил Сэм все без единого слова. Трудно продолжать притворяться, когда чувственный порыв прошел и вернулась холодная реальность. Реальность в виде простой деревенской девушки с длинными черными волосами, совсем не похожей на блистательную блондинку, которой и в голову не придет принять «миссионерскую» позу, но которая знает массу других — экзотических и эротичных.

Сэм считала, что ей известно об обольщении мужчин все. Но, увы, это было не так.

Она все глубже погружалась в отчаяние. Пол никогда не полюбит меня; только не после Элинор! Единственное, на что я могу надеяться, — это на снисходительную дружбу, на секс каждую ночь, пока он здесь, и, может быть, на редкие встречи, когда буду приезжать в Лондон.

Еще час назад Сэм было бы вполне достаточно этого. Сейчас подобные мысли причиняли невыносимую боль. Однако одновременно она понимала, что не сможет сказать «нет». Она будет рядом по первому его зову, и так долго, как он того пожелает.

Такова правда. Лучше смириться с суровой реальностью безответной любви. В противном случае ее ожидает та же горькая участь, что постигла мать.

Кроме того, Пол не плохой человек. Он просто совсем другой. Он очень мил. Нельзя сказать, чтобы он преднамеренно обижал ее или равнодушно использовал. Пол считает, что она относится ко всему так же, как и он, и не ждет от их отношений большего, чем предлагал с самого начала. Короткий роман.

Теперь ей предстоит сохранить статус-кво, равно как и собственную гордость. Не будет никаких патетических признаний в любви. Никаких отчаянных попыток заставить его полюбить себя. Проклятье, нет! Она не маленькая сладкая дурочка, которая вешается на шею любому мужчине. И не роковая женщина. Она — то, что она есть, и пусть он принимает то, что есть, или же уходит.

Скорее всего, он сделает и то и другое. Это будет больно, но она переживет. Ее воспитали крепкой.

Но для начала как ей освободиться от Пола таким образом, чтобы он не заподозрил неладного?

Их поза все еще оставалась в высшей степени интимной. Пол сидел, опустив голову, посредине кровати и крепко прижимал Сэм к себе. Их тела были по-прежнему неразрывно слиты.

— Э-э-э… хмм… Пол…

— Ммм… — раздалось откуда-то из гущи ее волос.

— Мне нужно вернуться к себе. Мне рано вставать.

Он застонал и поднял голову. Взгляд голубых глаз был затуманен и мечтателен.

— Я не хочу, чтобы ты уходила, — пробормотал он. — Я хочу, чтобы ты осталась со мной.

— Не могу, — ответила Сэм, скрывая дрожь в голосе. Она тоже хотела — так хотела! — остаться в его объятиях если не на всю жизнь, то хотя бы на всю ночь. Но Хелен вставала рано, и она просто не могла рисковать. — Не знаю, как ты, но я в полном изнеможении, — продолжала она, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно и уравновешенно. — Завтра ночью мы сможем побыть вдвоем подольше.