Первый день операции показал, что основной формой управленческого воздействия, наиболее убедительной, доходчивой и действенной, оказалась именно сила личного примера авторитетных военнослужащих. Особенно важную роль сыграл личный пример на первом этапе наступления, когда требовалось форсировать по льду широкую Неву и решительной атакой прорвать сильную оборону противника на ее левом берегу. В критические моменты командиры, как правило, проявляли инициативу, первыми бросались вперед, увлекали за собой бойцов, воодушевляли их на героические дела.

С утра 13 января бои приняли особенно упорный и ожесточенный характер. Противник оказывал сильное огневое сопротивление и предпринимал яростные контратаки со стороны Дубровки и Шлиссельбурга. По приказу командующего 18-й армией вермахта Линдемана на участки прорыва советских войск из резерва были переброшены 61-я и 96-я пехотные дивизии немцев. Всем остальным дивизиям 18 А Линдеман приказал выделить по пехотному батальону и артиллерийской батарее для того, чтобы перебросить их к участку прорыва наших войск. Также на ТВД операции подтягивали 5-ю горнопехотную дивизию вермахта. Поэтому нашим войскам приходилось еще тяжелее, чем в первый день наступления. Едва правофланговый полк 45-й гвардейской дивизии возобновил наступление, как был контратакован. Бойцы отбили контратаку. Но за ней последовала новая — уже с двух направлений, силой нескольких пехотных батальонов врага. Это затормозило наступление всего соединения.

Части 268-й стрелковой дивизии поначалу продвинулись на 1,5–2 километра, но затем подверглись сильнейшей контратаке, поддержанной артиллерией, танками и самоходными орудиями. Противник направил свой удар во фланг дивизии и в стык ее 947-го и 952-го полков, намереваясь пробиться к Неве и (ударом с фланга) отрезать наступавшую передовую группировку.

Поэтому особенно мощный удар пришелся именно по флангу 268-й стрелковой дивизии. Командиру соединения полковнику Борщеву с горсткой штабных офицеров и бойцов комендантского взвода пришлось вступить с ними в бой и отбить атаку.

Но 268-я дивизия под натиском противника вынуждена была отойти. Обстановка на направлении главного удара армии усложнилась. Напряженность боя все возрастала. На огневые позиции истребительно-противотанкового дивизиона КА двигалось два десятка вражеских танков с автоматчиками на броне. Артиллеристы встретили их огнем с близких дистанций. Несколько танков было сразу же подожжено и подбито. Остальные изменили направление, намереваясь атаковать дивизион с фланга. Двинулась в атаку и германская пехота, стремившаяся окружить артиллеристов. Командир батареи младший лейтенант Ольгин развернул свои орудия и бил по цепям пехоты, а остальные батареи вели борьбу с танками. Артиллеристы уничтожили не меньше сотни нацистов, подбили несколько танков. Но и в дивизионе осталось лишь одно орудие, и стрелял из него один человек. Это был командир дивизиона капитан Н. Родионов. Он действовал за весь орудийный расчет, посылая снаряд за снарядом, пока не упал, сраженный вражеской пулей. Подоспевшие к месту боя стрелковые подразделения отбросили врага.

Примеры мужества и отваги наших бойцов и командиров не давали противнику организовать сопротивление. Во время вражеской контратаки на 952-й полк бесстрашно дрался с немцами заместитель командира батальона по политической части капитан А. Сальников. Во главе подразделения он ворвался в неприятельскую траншею и бросился на врага врукопашную, работая штыком и прикладом. В этот момент германский автоматчик в упор дал очередь в Сальникова. Собрав последние силы, капитан ринулся на врага и, уже умирая, костенеющими пальцами задушил его.

Германские войска отчаянно контратаковали. В атаке на н/п Городок 96 пд вермахта поддерживали 4 «Тигра» и 8 Pz. Kpfw.III из 502-го батальона тяжелых танков. В результате боя было подбито 12 советских танков, но наши войска не отошли с отвоеванных позиций.

136-я стрелковая дивизия, несмотря на то что ее фланги оказались «обнаженными», продолжала наступать и к исходу второго дня продвинулась еще на 2 километра. Самые передовые батальоны ханковцев вместе с танкистами оторвались от Невы на 7 км. Чтобы прикрыть ее левый фланг, командующий армией ввел в бой вечером 13 января 123-ю стрелковую бригаду.

На карте в штабе 136 сд положение этого соединения и поддерживающих пехоту танкистов 61-й легкотанковой бригады отражалось жирно прочерченной выгнутой крутой дугой.

Успеху 136 сд и 61 лтбр содействовала заранее отработанная тактика взаимодействия. Разведчики 136-й стрелковой дивизии обнаруживали замаскированные огневые точки врага, танки бригады немедленно расстреливали их. В свою очередь, как только пехотинцы внезапно попадали под обстрел, Т-60 тут же шли им на выручку. Снова сказалось преимущество «малюток», способных быстро и легко лавировать в лесной чаще, одолевать овраги в условиях топкой болотистой местности российского северо-запада.

Своеобразный «естественный отбор» командных кадров Красной армии прошел успешно. К 1943 году наши соединения уже возглавляли командиры, может, и не столь профессионально образованные, как немецкие, но максимально адаптировавшиеся к германской военной тактике и к национальным особенностям русского солдата.

Тот же Хрустицкий, командир 61 лтбр, выговаривал своему «комбату 2» Степану Арзамасову, который атаковал сходу и в «лоб». Атака не удалась, а батальон понес большие потери. Комбриг разговаривал с ним резко.