Шрифт:
— Хватайте его… тьфу… хватайте его, парни!..
Однако легче было сказать, чем сделать. Виттигис бился как раненый лев, и лишь пять здоровенных кирасиров в конце концов сумели его скрутить. Готская знать повскакивала с мест, некоторые даже опустили руки на мечи, но, находясь в явном меньшинстве, никто не изьявил горячего желания умереть за своего короля.
— Свяжите его, пусть остывает, — надменно произнес Пэдуэй, отдышавшись. — Господин епископ, не обременит ли тебя просьба найти мне письменные принадлежности?
Епископ ошалело посмотрел на нового квестора и вызвал пономаря, который отвел Пэдуэя в комнату отдыха. Там Мартин сел и написал:
Мартинус Падуанский — Томасусу-сирийцу.
Дорогой Томасус! Направляю тебе вместе с этим письмом некоего Виттигиса, бывшего короля готов и итальянцев.
Стража имеет приказ доставить его втайне, так что извини, если пришлось нарушить твой сон.
Насколько я помню, сейчас сооружается телеграфная башня на Фламиниевой дороге, возле Гелвиллума.
Распорядись, пожалуйста, чтобы под землей устроили камеру, наподобие квартиры, и помести туда Виттигиса, обеспечив надлежащую охрану. Создай ему все удобства — он человек темпераментный и может наложить на себя руки.
Необходимо соблюдать строжайшую секретность. Охрана вправе отпустить пленника лишь по моему приказу, полученному лично или по телеграфу, или без приказа — в случае моего ареста или гибели.
С уважением, Мартинус Падуанский.Теодохад всплеснул руками и умиленно посмотрел на Пэдуэя.
— Чудесно, чудесно, мой дорогой Мартинус! Королевский Совет смирился с неизбежным. Одна беда — проклятый узурпатор переделал корону под свою огромную голову, и теперь она мне велика, надо переделывать снова. Наконец-то я могу посвятить время серьезным научным изысканиям. Так-так, что-то еще… Ах да! Как ты поступил с Виттигисом?
Пэдуэй улыбнулся.
— Он уже не в твоей власти, мой господин король.
— Ты хочешь сказать, что убил его? Ну, это плохо. Очень опрометчиво с твоей стороны, Мартинус. Я ведь, кажется, говорил, что дал себе слово провести с ним долгую ночь в камере пыток…
— Нет, он жив.
— Что? Как? Так давай его немедленно сюда!
Пэдуэй покачал головой.
— Тебе никогда его не найти. Согласись, глупо терять лишнего короля. Если с тобой что-нибудь случится, может срочно понадобиться новый.
— Я не потерплю ослушания! Делай, как велит тебе государь, иначе…
Пэдуэй ухмыльнулся, продолжая качать головой.
— Нет, мой господин. Никто и пальцем не тронет Виттигиса. И ты мне лучше не угрожай. Охрана имеет приказ выпустить его, если со мной что-нибудь случится. А Виттигис любит тебя не больше, чем ты его. Остальное додумай сам.
— Дьявол! — злобно сплюнул король. — Зачем, о зачем я позволил тебе спасти мою жизнь? С тех пор у меня не было ни минуты покоя! — Теодохад захныкал. — Неужели старый человек не заслуживает хоть капельки снисхождения… Так о чем я говорил?
— Возможно, о новой книге, которая выйдет под нашими именами, — деликатно подсказал Пэдуэй. — Мы предлагаем великолепную теорию о взаимном притяжении масс, что обьясняет движение небесных тел и все такое прочее. Она называется «Закон всемирного тяготения».
— Вот как? Гм-м, это любопытно, весьма любопытно. Теперь моя слава философа воистину не будет знать границ, да?
Пэдуэй попросил Унилу разыскать и привести племянника Виттигиса, Урию.
Урия оказался таким же крупным и черноволосым, как его дядя.
— Ну, Загадочный Мартинус, теперь, коварно свергнув с престола моего дядю, что ты собираешься делать со мной? — с вызовом спросил он.
— Ничего, — ответил Пэдуэй. — Если ты меня не заставишь.
— Ты не будешь преследовать семью моего дяди?!
— Нет. Я не буду преследовать даже самого дядю. По секрету скажу, что я просто прячу его от Теодохада.
— Это правда? Тебе можно верить?
— Разумеется. Хочешь, он напишет письмо, свидетельствующее о добром к нему отношении?
— Письмо можно вынудить написать под пыткой.
— Только не Виттигиса. При всех недостатках твоего дяди он, безусловно, человек несгибаемый.
Урия заметно успокоился.
— Это верно. Ну, если так, у тебя, возможно, и сохранились остатки порядочности.
— Теперь к делу. Не согласился бы ты поработать на нас, то есть формально на Теодохада, а практически на меня?
Урия выпрямился и застыл.
— Ни за что! Я до конца дней своих буду верен дяде.
— Очень жаль. Мне нужен надежный человек — повести войска в Далмацию.
Урия упрямо покачал головой.
— Это вопрос чести. Я дал слово и от него не отступлюсь.