Шрифт:
О своем появлении Гарриет обычно давала знать криком козодоя или совы, а чаще напевала запрещенный хозяевами спиричуэлс: «Сойди, Моисей! В Египет сойди!» Рабы знали о том, что, по преданию, пророк Моисей вывел свой народ из египетского рабства. Песня эта стала надеждой на спасение, ключом к свободе.
Однажды в побег отправилось одиннадцать человек. Это значило для плантатора потерю одиннадцати тысяч долларов, а стало быть, будет жестокая погоня.
Дорога была невероятно трудной. Скудные запасы еды кончились. Приходилось питаться листьями травы.
Рабы уже просили Гарриет отпустить их обратно:
— Лучше умереть рабом, чем сдохнуть в лесу.
Гарриет понимала: вернись хоть один из них, надсмотрщики пытками или уговорами сумеют вырвать признание. А это значило, что они узнают и дорогу, и места для остановок, и проводника.
— Или с нами, или пристрелю! — крикнула Гарриет. — У нас выбор один — свобода или смерть!
На «станции», куда они все же добрались, им не только дали приют, но даже снабдили обувью и одеждой.
А потом Гарриет должна была еще провести их в Канаду. Не все на Севере были на стороне аболиционистов. Ведь не случайно конгресс США в свое время отверг первоначальный вариант Декларации независимости, составленный американским просветителем и видным политическим деятелем Томасом Джефферсоном, в котором он страстно обличал рабство. А поэт и публицист Уильям Гаррисон попал в городскую тюрьму за «проповедь весьма опасного учения о том, что люди созданы равными».
Известно, что Гарриет была связана с мужественным борцом против рабства Джоном Брауном. В 1856 году он вместе со своими сыновьями и друзьями вел настоящую партизанскую войну с рабовладельцами. От Гарриет он узнавал безопасные, надежные места в лесу, сведения о наиболее жестоких плантаторах.
2 декабря 1859 года в Чарлстоне был повешен Джон Браун. За голову Гарриет было обещано вознаграждение в шестьдесят тысяч долларов.
Но это было уже перед войной. В 1861 году началась Гражданская война Севера с Югом, в которой Гарриет Табмен приняла самое активное участие в армии северян.
Последние годы Гарриет были очень тяжелыми. Несмотря на свои заслуги, никакого вознаграждения она не получила, хотя неоднократно обращалась в различные комиссии конгресса США. Свой век она доживала в нужде, существуя буквально на подаяния. 12 июля 1914 года, год спустя после смерти Гарриет Табмен, жители города Оберна открыли мемориальную бронзовую доску, на которой есть такие слова:
«…Во время Гражданской войны негритянский народ прозвал ее Моисеем. Проявив редкое мужество, она вывела из рабства свыше трехсот негров и оказала неоценимые услуги как медицинская сестра и разведчица.
С незыблемой верой она мужественно встречала любые опасности и преодолевала все препятствия. Она обладала редким даром предвидения и умением правильно разбираться в обстановке, что позволило ей с полным основанием сказать: „На „подпольной дороге“ по моей вине не произошло ни одной аварии, и я не потеряла ни одного пассажира“»…
Я и мой хозяин
Перевод Ю. Хазанова
Мы с хозяином моим Общий не найдем язык: Говорить он не привык. Он не ведает, не знает, Что болит душа моя; Что, когда я улыбаюсь, Это значит — плачу я! Мы с хозяином моим Пробуем и так и сяк — Не ужиться нам никак! Я хозяину в лицо Улыбнулся как-то раз… Он избил меня в тот час! Он не ведает, не знает, Что болит душа моя; Что, когда я улыбаюсь, Это значит — плачу я! Мне теперь носить придется Два лица с собой, друзья: Для него и для себя! Мы с хозяином моим Очень разные, видать: Он смеется, если весел, Я смеюсь, чтоб не рыдать!Песня 1853 года
Перевод Ю. Хазанова
Мы растим для них пшеницу, Достается нам маис; Мы печем для них ватрушки, Достаются корни нам; Мы разделываем мясо, Достается шкура нам; Мы для них муку смололи, Нам досталась только пыль. Это все, мой брат, не сказки, Это горестная быль. Мы для них снимаем сливки, Достается нам вода. Говорят они: «Ты ниггер, Если сдохнешь, не беда!»Песня 1859 года
Перевод Ю. Хазанова
Эй, братья, отдохнем чуток, Пока луна взойдет: Хозяин наш в могилу слег, Сюда он не придет! Тот, на кого я спину гнул, Из-за кого страдал, Лежит и ноги протянул — Вернее, дуба дал. Мотыги все об землю хлоп! — Гуляем до утра! Хозяин наш улегся в гроб… Им всем туда пора!