Габриелла изменилась с того времени, когда волосы ей красила и укладывала женщина, сбежавшая из дурдома. Оливер однажды показал мне ее старую фотографию, и это зрелище нанесло мне душевную травму: глаза у Габриеллы были тогда накрашены, как у Оззи Осборна.

Прошло двенадцать лет, Габриелла родила ребенка. Теперь она проживает в чудесном Белсайз-парке вместе с моим братом. Она изменила свой имидж — хотя не скажу, что я от него в восторге. В Белсайз-парке полным-полно женщин, следящих за собой, но вряд ли многие из них способны потратить на себя столько денег, сколько моя невестка. В сентябре прошлого года, когда их сыну Джуду было четыре месяца, Оливер обнаружил в спальне пакет с замшевым пальто стоимостью в три тысячи фунтов. А рядом — коробку с туфлями за 545 фунтов. Она сказала, что это туфли от какого-то супердизайнера.

Оливер осторожно поинтересовался у Габриеллы, не стал ли для нее поход по магазинам «эмоциональной подпоркой»?

— Так оно и есть, — был ее ответ.

Вскоре после этого они наняли няню на неполный день. Это позволило Габриелле вернуться на работу — она модельер, делает свадебные платья — и возобновить членство в спортивном клубе. Кажется, счетов за покупки стало поменьше. Хотя она заявляет, что для карьеры ей необходимо хорошо одеваться, чтобы перспективные невесты-заказчицы с первого взгляда чувствовали ее хороший вкус. Я тут вам про нее понарассказывала, но в глубине души соглашаюсь со всем, что она говорит. Мода — не мой конек. Она же в этих вопросах действительно сильна. Читает ежедневное издание «Женская одежда», как священник — библию. Хотя изредка я теряю в нее веру. Как-то утром Габриелла постучала в мою дверь, а я была в своей ночной рубашке с Микки Маусом. Она закричала: «Ханна, отлично смотришься!»

Четыре с половиной года назад я познакомила Габриеллу и Джейсона в полной уверенности, что они найдут общий язык. Габриелла знает, что носят сейчас и будут носить завтра, что с чем сочетается, где стричься, какой ресторан популярен, какие вина заказывать. Объем ее познаний потрясает (и утомляет). Как бывший обитатель Миу-Миу она преуспела в реализации своей задачи — стать всезнайкой. Ее блистательный взлет был приостановлен всего минут на пять, пока она становилась матерью. Но она, как и Джейсон, душевный человек, с добрым сердцем и традиционными жизненными ценностями. Вот вам пример. Какая-то звездочка выходила замуж в платье, которое, клянусь, лучше бы смотрелось на вешалке, и я, не подумав, позволила себе комментарий. Габи ледяным голосом сделала мне замечание:

— Знаешь ли, Ханна, ты не права. Каждая девушка с детства представляет себе платье, в каком хочет быть в день своей свадьбы. И я считаю, что она имеет право быть принцессой, хоть раз в жизни, и никому не позволено в этот день плохо о ней отзываться. На самом деле все невесты — красавицы. В принцессу превращается даже серая мышка или толстушка. Меня всегда бесит, когда кто-нибудь позволяет гнусные замечания в адрес невесты.

После ее слов я почувствовала себя последним человеком. Поделом мне. Так что меня очень удивило, что Габриелле не понравился Джейсон. Помню, как-то раз, еще в самом начале наших отношений, Джейсон неспешно шествовал по кафе, чтобы взять нам кофе, а я сидела за столиком на улице. Блондинка, мимо которой он проходил, состроила ему глазки. Он этого даже не заметил, чем меня позабавил. Когда Джейсон вернулся, я ему об этом сказала. Речь зашла о верности. Он сказал, что изменять жене — не в его принципах. «У моего папы никогда не было романов», — объяснил он свою позицию.

И я вспомнила реакцию Габриеллы, когда она однажды услышала мой рассказ о деле, над которым я тогда работала: пожилой муж подозревал молодую жену в связи с инструктором по фитнесу, причем его опасения подтвердились.

Габриелла искренне разгневалась:

— Вступая в брак, мы клянемся «быть вместе в горе и в радости, пока смерть не разлучит нас». Отчего люди не соблюдают этот обет?

Почему бы этим двоим не обожать друг друга? Но вот не получилось. Они были обоюдно вежливы, почтительны и внимательны. Но их любезности хватало минуты на две. Я испытывала дискомфорт, даже не могла спокойно почитать журнал в шикарном туалете в доме Габриеллы и Оливера. В «люкс-туалете», как когда-то его назвала Габриелла. Как вы думаете почему? Джейсон, вздыхая, маялся под дверями ванной. Габриелла неожиданно вспоминала, что ей надо срочно отправить письмо по электронной почте. Когда я спрашивала: «Что за письмо?», Джейсон пояснял: «Надумала отменить заказ на черный шелк, решила заменить его белым». Что-нибудь в этом роде.

Их взаимное равнодушие не очень-то беспокоило меня. Не могу сказать, что Габриелла была для меня абсолютным авторитетом. Я с радостью позволяла ей поправлять меня в духе современных тенденций. Например, теперь я больше не произношу Сен-Тропез как «Сен-Троупез» или мерло как «мерлот». Но и я, ее кое в чем поучаю. Она, к примеру, очень наивна. Однажды у нее украли кошелек. А позже позвонили домой из Департамента по борьбе с мошенничеством банка «Барклай»: «Мадам, мы нашли вашу кредитную карту. Чтобы установить вашу личность, просим сообщить девичью фамилию вашей матери, ваш пин-код и дату рождения». К счастью, в тот момент я оказалась рядом и подслушала этот разговор. Как только Габриелла открыла рот, чтобы выдать всю эту информацию, я нажала клавишу и прервала разговор.

— Ты что? — закричала Габриелла.

Я сделала большие глаза:

— Ты скажешь им все эти данные, а они снимут три с половиной тысячи с твоей карты!

Правда, в этот раз звонили действительно из Департамента по борьбе с мошенничеством банка «Барклай». Но ведь могли позвонить и не они.

Услышав мой отказ, Джейсон выдернул руку из моих пальцев и провел ею по лицу.

— Ты этого не говорила, — заявил он. — Скажи, что мне послышалось. — Затем закатил глаза к потолку, встряхнул головой и засмеялся неприятным смехом, смахнув выступившие слезы.

Я с ужасом следила за ним.

— Джейс, — я протянула к нему руку, но он отпрянул, замотав головой, и поднял руку, отгораживаясь от меня, как от дьявола.

— Ну, прости меня, Джейсон.

Звучит, как фраза года, но мне действительно было очень жаль, что этим глупым вопросом он вдребезги разбил наше будущее. Некрасиво так говорить, но так оно и было. Вот представьте: вы не любите китайскую кухню, а ваша половина по случаю вашего дня рождения ведет вас в китайский ресторан, лучший в городе, приговаривая: «Знаю-знаю, ты не любишь китайскую кухню, но подожди, попробуешь одно блюдо, ты такого еще не ела, тебе обязательно понравится». Вы неизбежно чувствуете хоть небольшое, но раздражение. Со стороны все безупречно: любимую девушку хотят угостить вкусным обедом, но здесь сквозит оттенок христианского себялюбия с таким подтекстом: «Ты не права, а вот я обращу тебя в свою веру, и ты станешь счастливее…» А я по своему опыту знаю: если не любишь китайской кухни, то этого ничем не изменить.