Шрифт:
Взяв города Переяславль и Чернигов, хан Батый пошел на Киев.
– Идут! Идут! – понеслось со сторожевых башен и стен киевского кремля.
Заклубился пылью левый низкий днепровский берег. Переправились монголо-татары через Днепр. Окружили Киев. Страшный гомон стоял вокруг города. Ржали ханские лошади. Ревели волы. Кричали верблюды. Доносился многоголосый говор солдат Батыя.
Монголо-татары начали штурм городской стены. Били, били стенобитные орудия в стены города. Держится Киев. Долбили, долбили. Не поддаются стены.
Мрачнеет, краснеет, зеленеет хан Батый. Глаза наливаются кровью.
Добились, наконец, своего монголо-татары. Пробили одну из стен. Бои завязались на улицах Киева.
Два дня упорно оборонялся Киев. Были разрушены и Лядские – одни из основных ворот, и другие ворота города. Были сожжены и лучшие церкви города – Десятинная, Богородичная. Была разрушена и знаменитая Печерская лавра. Лишь при каком-то ее соборе сохранилась часть колокольни. И на ней уцелел всего лишь один колокол. Горел, полыхал Киев. Кто-то из оставшихся в живых монахов поднялся на колокольню на самый верх. Ударил в колокол. Звенел колокол. Звенел колокол. Плакал.
Крест
В Киеве на одном из соборов Печерской лавры возвышался огромный церковный крест. Поражал он всех красотой и величием.
Далеко отовсюду виден Печерский крест.
Когда монголо-татары громили Киев, не пощадили они Печерскую лавру, не пощадили и красавца на высоком церковном куполе.
Ворвались они на территорию лавры. Бросились к главному собору. Тут же вместе со всеми ханский воин Мамат.
Смотрят монголо-татары на крест. Прошел среди них слух, что крест сделан из чистого золота.
– Золотой он, – шепчет Мамат. – Золотой. Из чистого золота кованный.
Раздались крики:
– Сбрасывай крест!
Хотел Мамат вместе со всеми бежать наверх, на купол собора к кресту. Потом подумал и остался внизу. Ждет, когда золотой крест сам ему под ноги свалится. Много таких, как Мамат, внизу собралось.
Добрались монголо-татарские смельчаки до самого верха. Стали раскачивать крест.
Не дается Печерский крест.
– Сильнее! Сильнее! – снизу кричит Мамат.
– Дружнее! Дружнее! – кричат другие.
Чуть накренился крест. Рухнет – не рухнет. Рухнет – не рухнет. Нет, удержался снова. Не дается Печерский крест.
Кто-то с испугом:
– А может, не трогать?
– Может, накажет небо?
Но тут же другие крики:
– Да он же из золота! Сбрасывай!
– Еще раз! Еще! – не умолкает толпа.
– Вали! – громче всех голосит Мамат.
Не выдержал крест напора. Дрогнул. Снова дрогнул. Качнулся и повалился вниз.
Летит он, словно птица, раскинув крылья. Ринулись стоявшие внизу люди в разные стороны. Рванулся и Мамат. Да не успел.
Был Мамат, и нет Мамата. Прибил Мамата Печерский крест.
Спорили в Ладыжине
После разгрома Киева монголо-татары дальше пошли на запад. Ханские войска окружили город Ладыжин. Пытались они взять город штурмом. Не получилось.
Спорили в тот день в Ладыжине, как поступить. Монголо-татары предложили сдать город без дальнейшего боя. Обещали, что тогда не тронут они горожан. Не разграбят богатства Ладыжина. Разбились в Ладыжине мнения.
Одни были за то, чтобы город сдать.
– Силы у нас не те. Не удержим мы больше город.
– Ворога, что саранчи в поле, что комаров в небе.
Другие:
– Обороняться и дальше надо. Стоять за святую землю.
– Не верьте злодеям. Не будет от них пощады.
– Вдруг да Господь поможет.
Жители Пунька Косой и Ратмирка Рябой тоже вместе со всеми спорили. Хоть и соседи они, хоть и друзья и приятели, однако с малых лет поперечные. Вечные спорщики. Заберутся в детстве, бывало, в соседский сад. Сорвут яблоки, попробуют.
– Сладкие, – произнесет Пунька.
– Нет, кислые, – возразит Ратмирка.
Или, скажем, когда в пастушках ходили.
– Налево гони скотину, – скажет Пунька. – Там трава гуще.
– Нет, направо гони, – возразит Ратмирка. – Трава гуще там.
Так и во всем. Так и сейчас.
– Надо сдаться, – кричит Пунька. – Надо открыть ворота.
– Надо стоять до последнего, – твердит Ратмирка. – Не пожалеют нас вороги.