Шрифт:
Не удается Лжедмитрию II взять Москву. Убывает к нему доверие. Раньше с ним говорили робко. Низко склоняли головы. Теперь нет-нет да огрызнутся, ответят дерзко.
Прежде величали его «царь», «государь». Нынче все чаще услышишь слова иные:
– Обманщик.
– Мошенник.
– Самозванец.
– Богдашка. [2] – Тушинский вор.
В тушинском лагере все больше поляков, все меньше русских. Поляки – наемники. Им надо выплачивать деньги. Нет у Лжедмитрия II столько денег.
2
Богданко – таким было настоящее имя Лжедмитрия II.
Недовольство нарастает и среди наемников. И эти теперь в открытую:
– Обманщик.
– Мошенник.
– Самозванец.
– Богдашка.
– Тушинский вор.
Даже грозят побоями.
Все меньше считаются с Лжедмитрием II польские командиры. Готовы они со своим воинством даже переметнуться к Василию Шуйскому. Однако и у Шуйского дело с деньгами плохо.
Затянулось под Москвой стояние. Понимает Лжедмитрий II – все это может для него кончиться плохо. Решил он бежать из Тушина.
Был у самозванца доверенный, свой человек. Шепнул Лжедмитрий II ему на ухо:
– В Калугу уйдем. Там есть надежные люди.
Раздобыл человек для самозванца крестьянское платье. Простого коня. Простые сани.
Стояла зима на улице. Уселся Лжедмитрий II в сани. Лошаденка лениво тронула. Прощай, стольный город Тушино.
Бежал из-под Москвы Лжедмитрий II. Даже Марину свою оставил.
Еще раз о Марине Мнишек
Мелькнул гусарский наряд. Мелькнуло женское платье. Пронесся отряд верховых.
Цок, цок – отстучали дробь конские копыта.
Это, переодевшись в польский гусарский наряд, вместе со своей служанкой Марина Мнишек тайно бежала из Тушина.
Сопровождали Марину донские казаки.
Шепчутся казаки:
– Едем в Калугу.
Шепчутся казаки:
– Женушка к мужу рвется.
Шепчутся казаки:
– Эх, нам бы такую кралю!
Едет, едет отряд верховых. Дорога людей и коней встречает. Резво лошади несут седоков. Верста версту догоняет.
Думали казаки, что едут они в Калугу.
И вдруг:
– Э, да едем не в ту же сторону!
И верно, приехали верховые не в Калугу, а в город Дмитров. Получилось, как по поговорке: «Ехали в Казань, а попали в Рязань».
Марина Мнишек считала, что дело Лжедмитрия II проиграно. Не нужен ей такой неудачливый муж. В Дмитрове в это время находился польский воевода Ян Сапега. Под защиту Сапеги и приехала в Дмитров Марина Мнишек.
Время сложное. Время шаткое, непостоянное. Зреют в душе у Марины честолюбивые, тайные планы.
Когда Марина Мнишек выходила замуж за Лжедмитрия I, в бумаге, составленной по этому поводу, была сделана очень важная для Марины приписка. В ней говорилось, что если она останется вдовой и муж ее, то есть Лжедмитрий I, не будет иметь наследников, то ее, Марину Мнишек, провозгласят русской царицей.
Все получилось именно так. Стала она вдовой. Лжедмитрий I умер бездетным. Наследников на царскую власть не было.
Выходит, все права на стороне Марины. Выходит, она царица.
– Мне по закону занимать русский престол, – заявила Марина Мнишек.
– Умна, умна, – говорил о дочери старый хитрец воевода Юрий Мнишек. – Школа моя – родительская.
«Уходи»
Царские войска освободили Москву от осады поляков и сторонников Лжедмитрия II. Однако положение царя Василия Шуйского не улучшилось.
Против него вновь стали возникать заговоры.
Выбрали заговорщики удобный день, проникли в царский дворец. Стали они упрекать Василия Шуйского:
– Из-за тебя земля русская опустела.
– Из-за тебя кровь людская льется.
– Ничего доброго народ не видит.
А затем главное:
– Положи посох царский.
Заговорщики требовали, чтобы Василий Шуйский отказался от царской власти.
Вскипел Шуйский:
– Из-за меня земля русская опустела?! А может, и вы приложили руку?
– Из-за меня кровь людская льется?! А не вы ли раздор великий на Руси сеете?
– Из-за меня народ ничего доброго не видит?! А может, мы все виноваты, что алчным зверем бродит по свету смута?