Говоря все это, он делал неуклюжие попытки разгладить ворс на пиджаке Бен Крима. Араб глядел на него с явным отвращением, и Лайм, спотыкаясь, продолжил свой путь к двери; едва не скатившись по ступеням, он повернул за угол и ввалился в кабинку туалета.

Через щели в досках ему была видна часть внешней стены бара, дорога и причал с лодками и самолетом. Он увидел, как Бен Крим невозмутимо проследовал к причалу, с силой припадая на левую ногу. Спустя минуту появился Бино и последовал за Бен Кримом. Из черного «ситроена», стоявшего рядом с доком, вышел третий человек, и Бино стал проверять его летное удостоверение, – по крайней мере, так решил Лайм. Наконец из кармана Бен Крима появился пакет, и араб стал отсчитывать деньги. Бино пересчитал их еще раз, засунул в брючный карман и повел обоих мужчин на дальний конец причала, где к свае была привязана шлюпка. Бен Крим двигался в хвосте.

Когда Лайм вышел из кабинки, они уже гребли к «Каталине». Он мельком взглянул в их сторону и поплелся обратно к бару. Споткнулся о ступеньку и упал на лестнице.

Поднявшись, он немного постоял в тени, наблюдая, как Бен Крим и пилот залезли в самолет, после чего Бино начал грести назад к причалу. Лайм вернулся к столу, снял яхтсменскую кепку и протянул ее блондинке.

– Спасибо. Вы отлично справились.

– Что-то вы очень быстро протрезвели. – Она снова улыбнулась, на этот раз по-настоящему: эта улыбка ей шла гораздо больше. – Зачем все это было нужно?

– Я искал повода, чтобы с ним столкнуться.

– Хотели опустошить его карманы?

– Как раз наоборот, – ответил Лайм.

Он подошел поближе к двери и выглянул наружу. На «Каталине» заработали оба двигателя, и он увидел, как ширококрылая машина отделилась от буйка, развернулась и заскользила по воде.

Он проследовал за Бино в каюту лодки. Чэд Хилл и два агента пили кофе. Хилл обратился к Бино:

– Неплохо сыграно.

– Могу я получить свои деньги?

– Пусть возьмет, – распорядился Лайм. – Приставьте к нему двоих людей, пока все не кончится. – Он взглянул на камеру Хилла. – Есть хорошие снимки крупным планом?

– Думаю, что будут.

Если дела пойдут неважно, они хотя бы смогут идентифицировать пилота Бен Крима. Сам Лайм его плохо разглядел. Слишком маленький и белолицый, чтобы походить на Корби; но это не обязательно должен был быть Корби.

Хилл поставил свою чашку и зевнул:

– Пора возвращаться в Алжир.

Машины были спрятаны за баром. Рация что-то бормотала, и Лайм взялся за микрофон:

– Лайм слушает.

– Это Джильямс. Он еще не появлялся?

– Уже отчалил. Вы засекли его сигнал?

– Да, но он не сдвинулся ни на дюйм.

– Значит, это тот, что стоит на лодке. А они сели в самолет.

– Я знаю. Но сигналы должны были разойтись, как только самолет начал двигаться. А у меня на экране по-прежнему только один сигнал. И он стоит на месте.

Голос Джильямса шел из динамика в приборной доске, неотчетливый и смешанный с помехами. Хилл сказал:

– О, черт. Похоже, тот, что на самолете, не работает. Это моя вина – мне следовало их проверить.

Лайм, не глядя на Хилла, сказал в микрофон:

– Джильямс, переключитесь на канал тысяча семьсот. Один, семь, ноль, ноль. Поняли?

– Один, семь, ноль, ноль. Подождите минутку.

Чэд Хилл округлившимися глазами уставился на Лайма. Джильямс ответил:

– Да, есть сигнал. Но довольно слабый.

– Передатчик маленький и находится внутри, а там кругом железо. Вы сможете за ним следить?

– Думаю, да, если будем держаться к нему поближе.

– Тогда поднимайте в воздух самолеты.

– Они уже в воздухе.

– Хорошо. Мы возвращаемся в Алжир. Будем примерно через полчаса. Приготовьте нам реактивный «Лир». У вас есть машины и вертолеты в Бу-Саада?

– Да, сэр. «Ранние пташки» тоже здесь. Сидят наготове со своими пушками.

– Увидимся через полчаса.

Лайм отключил микрофон и повернулся к Чэду Хиллу:

– Возьмите остальных и погрузите в универсал.

Чэд Хилл сказал:

– Простите за маячок. Но как вам удалось поставить его на самолет?

– Он не на самолете, а на Бен Криме, – ответил Лайм. – В его кармане.

Лайм обошел вокруг машины и сел на место пассажира. Хилл влез в машину очень тихо, словно не был уверен в прочности водительского кресла.

Солнце стояло почти в зените, блестящий песок слепил глаза. Вдоль пляжа тянулись зеленые холмы. Лайм откинулся на сиденье, скрестив руки на груди.

Они оставили двоих с Бино; остальные сели в универсал. Чэд Хилл тронул с места и вырулил вокруг бара на дорогу.

На обратном пути Хилл один раз напрягся, глядя на дорогу, но когда Лайм тоже посмотрел вперед, то не увидел ничего, кроме поворота шоссе. Он не понял, что это было, однако Хилл, во всяком случае, справился с проблемой и расслабился. Он в куда лучшей форме, чем я, подумал Лайм. Сам он не заметил ничего: его усталый взгляд почти бессмысленно блуждал по сторонам.