– Отчего вы плачете, мистрис Кэйт?

– В глаз пылинка попала… А какие ты знаешь колыбельные, Джек?

Кэйт никогда и не слышала о многих песнях, которые Джек попросил ее спеть. Зато им обоим была известна песня «Три слепых мышонка», хотя они пели ее с разными словами. С несгибаемым упрямством пятилетний Джек настаивал на том, что версия Кэйт не просто другая, а неправильная. В конце концов, Кэйт выучила его слова, только чтобы он перестал спорить. По крайней мере, хоть мотив был тем же самым.

Кэйт хорошо пела, и ее высокий, мелодичный голос доносился на крышу кареты. Преподобный Ледбьюри подхватил песню, начав ее с того места, где Кэйт и Джек остановились. Затем к преподобному присоединился кучер, и теперь уже два голоса оглашали поля Дербишира.

Кэйт и Джек только набрали воздуха, чтобы снова начать петь, как Джек испустил пронзительный крик. Кэйт подняла глаза и тут же все поняла. Тело Питера начало расплываться. Испуганный, но завороженный зрелищем, Джек спрятал голову на плече Кэйт, однако любопытство взяло верх и он приоткрыл один глаз.

– Зачем он это делает? – захныкал Джек, указывая пальцем на мерцающее тело Питера. – Мне это не нравится.

Боясь, что Ханна проснется, Кэйт в панике пихнула Питера, который в этот момент смущенно улыбался и озирался по сторонам, будто смотрел на дорогу. Когда нога Кэйт вошла в то место, где должна была находиться левая нога, Кэйт ощутила сильный холод, как будто из нее ушло все тепло жизни. Ее коленку что-то вытолкнуло, и в тот же момент перед глазами начали образовываться блестящие спирали. Кэйт почувствовала сильнейшее желание присоединиться к Питеру, отделиться от этой реальности и…

– Пусть он перестанет! – крикнул Джек. Преподобный все еще распевал «Три слепых мышонка».

– Питер! – крикнула Кэйт изо всех сил. – Питер, вернись назад!

Ханна открыла глаза в то же мгновение, когда Питер, повернув бледное зеленоватое лицо, сказал:

– Кажется, меня сейчас вырвет.

Питер высунулся за окно, и все наблюдали за его содрогающейся спиной.

– Ох, бедняжка! – воскликнула Ханна и постучала по крыше кареты. – С вашего позволения, преподобный Ледбьюри, мастеру Скокку нездоровится, будьте любезны, остановите, пожалуйста, карету!

Джек потянул Ханну за юбку.

– Ханна, пока ты спала, с Питером случилось что-то странное.

– Ну, мастер Джек, – ответила Ханна, – в долгих путешествиях с некоторыми людьми такое случается. Вам повезло, что этого не случилось с вами.

Джек вытаращил глаза.

Вся компания спустилась на землю размять ноги. Дрожащий бледный Питер стоял в тени кустов.

– Ты ужасно выглядишь, – сказала Кэйт.

– Большое спасибо, – ответил Питер.

Подошла Ханна, налила в бокал из довольно грязной стеклянной бутылки какой-то прозрачной жидкости янтарного цвета и сказала, чтобы Питер проглотил это залпом.

– Вы почувствуете себя лучше, – заверила Ханна.

Питер подозрительно посмотрел на бокал, но все же выпил. От лекарства на лице Питера сразу же появился румянец, но лучше ему не стало. Он схватился за живот.

– Все еще ноги не держат, а, мастер Скокк? – без особой симпатии спросил преподобный Ледбьюри. – Возможно, лучше сидеть наверху, пока вам трудно удерживать при себе содержимое вашего желудка!

Питер нырнул в кусты.

– Право слово, путешествие в Лондон для бедного ребенка покажется вечностью, – сочувственно покачала головой Ханна.

– А сколько времени будет длиться путешествие? – поинтересовалась Кэйт.

– Для таких лошадей – всего ничего, – заявил преподобный, похлопывая по боку гнедого жеребца. – Думаю, вы будете ужинать в Линкольн-Инн-Филдс вечером в эту среду.

– Два с половиной дня! – воскликнула Кэйт.

– Вот-вот, – кивнул преподобный, – удивительно быстро, разве не так?

Кэйт понурила голову.

– Удивительно…

Она немного подождала и пошла посмотреть, как там Питер.

– Пожалуйста, никогда больше так не делай, – сказал Питер. – Я думал, что умираю. Когда твоя нога вошла в меня, у меня все нутро вывернуло. Не смейся! Я серьезно – я на самом деле был в опасности. Странно, что я полностью не исчез.

– Прости, – сказала Кэйт. – Я не хотела. Ты стал растворяться умышленно, или это произошло неожиданно?

– Я не такой уж дурак, чтобы растворяться в карете, при всех! – огрызнулся Питер, его лицо все еще было зеленоватого цвета.

– Ладно, не будем ссориться! – заявила Кэйт. – Но скажи, где ты был? В момент возвращения ты выглядел так, будто тебе очень хорошо.

– Ага, так и есть. Я летел над деревенской дорогой с той же скоростью, что и карета, только кареты не было. Но все испортил фермер на тракторе, ехавший с открытым ртом рядом со мной.