— Будь осторожен, господин, следи, чтобы не свалился ни один камень. Его шум может нас выдать!

Мы осторожно, след в след, спускались по склону: я шел за проводником, Халеф за мной. Наконец мы оказались в низине. Навстречу нам выросла темная фигура.

— Назар?

— Я.

— Где они?

— Еще там.

Я подошел к постовому.

— Где?

— Видишь выступ скалы вон там справа?

— Да.

— Они лежат за ним.

— А их лошади?

— Они привязаны немного дальше.

— Оставайтесь здесь; придете, когда я вас позову. Давай, Халеф!

Я лег на землю и пополз вперед. Халеф последовал за мной. Мы незамеченными добрались до выступа. Я почуял запах табака и услышал, как двое мужчин вполголоса разговаривали между собой. Подобравшись к самому краешку выступа, я смог разобрать слова:

— Двое против шестерых!

— Да. Один выглядел черным или серым, он был длинным и худым, как бы напоминал копье, а на голове у него был серый пушечный ствол.

— Шайтан!

— Нет, но злой дух, джинн!

— Но другой-то определенно был чертом?

— Выглядел он как человек, но как очень страшный человек! Изо рта у него шел дым, а из глаз сыпались искры. Он только поднял руку, и тут все шесть лошадей упали мертвыми, с оставшимися четырьмя два черта — прокляни их Аллах! — ускакали по воздуху.

— Среди бела дня?

— В том-то и дело, что да.

Страшно! Да сохранит нас Аллах от трижды окаменевшего черта! А потом он появился в лагере абу-хаммед?

— Не появился, а его принесли.

— Как?

— Они приняли его за человека, а его коня за знаменитого вороного, принадлежащего шейху Мохаммеду Эмину эль-Хаддедин. Они хотели заполучить коня, а чужеземца взяли в плен. Когда пленника принесли в лагерь, его узнал сын шейха.

— Шейх должен был бы отпустить пленника на свободу.

— Шейх все еще думал, что пленник окажется человеком.

— Абу-хаммед его связали?

— Да. Но тут к лагерю пришел лев, и чужестранец сказал, что он хочет убить его в одиночку, если ему возвратят ружье. Ему дали ружье, и пленник ушел в темноту ночи. Через какое-то время с неба ударили молнии, и грохнули два выстрела. Еще через несколько минут чужестранец вернулся. Он накинул на себя львиную шкуру, вскочил на свою лошадь и ускакал по воздуху.

— И никто не смог его удержать?

— Были такие; конечно, они промахнулись. А когда его стали преследовать, с неба слетели три пули, убившие трех лучших лошадей.

— Откуда ты это знаешь?

— Это рассказал гонец, которого Зедар бен Ули послал к нашему шейху. Теперь ты веришь, что это был шайтан?

— Да, это был он.

— Что ты будешь делать, если он явится к тебе?

— Я выстрелил бы в него, одновременно прочитав священную фатиху.

При этих словах я вышел из-за угла и остановился перед ними.

— Так читай ее! — приказал я разведчику.

— Аллах керим!

— Аллах-иль-Аллах! Мохаммед ресул Аллах!

Только два этих выкрика и вырвались у них.

— Я — тот человек, о котором ты рассказывал. Ты назвал меня шайтаном. Горе тебе, если ты хоть пальцем пошевелишь! Халеф, возьми у них оружие!

Они отрешенно смотрели на происходящее. Мне показалось, у них стучат от страха зубы.

— Свяжи им руки их собственными поясами!

С этим Халеф быстро управился, и я был убежден, что узлы не развяжутся.

— Теперь отвечайте на мои вопросы, если вам жизнь дорога! Из какого вы племени?

— Мы обеиды.

— Ваше племя завтра перейдет Тигр?

— Да.

— Сколько у вас воинов?

— Двенадцать сотен.

— Как они вооружены?

— Луками и кремневыми ружьями.

— Может быть, у вас есть ружья другого типа или пистолеты?

— Несколько штук.

— Как вы будете переправляться? На лодках?

— У нас нет лодок. Мы переправимся на плотах.

— Сколько воинов у племени абу-хаммед?

— Столько же, сколько у нас.

— Как они вооружены?

— У них больше луков, чем ружей.

— А сколько человек приведут вам джовари?

— Тысячу.

— У них луки или ружья?

— У них есть и то и другое.

— Через реку переправятся одни воины или вы заберете с собой и стада?

— Только воины.

— Почему вы хотите воевать с хаддединами?

— Нам приказал губернатор!

— Ничего он вам не приказывал. Вы находитесь под властью багдадского наместника. Где ваши лошади?