Свиридов сжал трубку в руке так, что едва не раздавил ее, и бросил:

– Ты послал туда наших людей?

– Да, конечно.

– Они хорошо вооружены?

– Разумеется.

– Немедленно машину к моему подъезду! Погоди... это точно тот самый Фокин?

– Думаю, что да. Когда туда приехали менты, он начал выталкивать их и кричать, что когда нужно, их нет, а теперь самогон мешают пить... что он, как бывший капитан ГРУ, их всех покрошит.

– Ну... если после перестрелки этот Фокин пьет самогон и не думает вызывать милицию, то это тот самый Афоня и никто другой, – выговорил Владимир, с трудом сдерживая волнение. – Ладно... машину к моему подъезду! И позвони этому прокурору Никитину, чтобы он там распорядился насчет этого дела поконкретней... Нечего ментам в него лезть, я сам разберусь получше их.

– Ясно, Владимир Антоныч.

– Весь объят тоской вселенской и покорностью судьбе... я у п-площади Смоленской на троллейбус сяду «Б»...

– Гражданин Фокин!

– Сле... ик!..зы горькие, не лейтесь... сердце бедное, молчи... ты умчи меня, троллейбус... в даль туманную умчи...

– Гражданин Фокин!

– ...чтобы плыл я н-невесомо мимо тех... кав-во любил... мимо тещиного дома... мимо дедовских могил...

– Гражданин Фокин, в котором часу произошло нападение на ваш дом...

– ...выше площади Манежной, выше... ик! древнего Кремля... ш-шоб ищ-щ-щ...щезла в дымке нежной эта гы...гырешная земля.

Человек в штатском подошел к стоящему у стены и отчаянно шатающему Афанасию и четко, выделяя каждое слово, произнес:

– Значит, вы говорили, что нападавших было трое?

Фокин повел поверх лица невысокого гражданина в штатском мутным взглядом и продолжал гнуть свое:

– Ш-шоб войти в чертог твой, бож-ж-ж-ж...же... сбросив груз мирских оков...

– ...вооруженных автоматами... – долетело до него, и Афанасий, собравшись с духом, гаркнул заключительные строки иртеньевского стихотворения прямо в бледное лицо персоны в штатском:

– ...ш-шоб не видеть больше р-р-рожи этих блядских мудакоф-ф!

Личность в штатском помутилась, ее повело куда-то вправо, и в этот момент героический дед Егорыч, уже минут тридцать как не подававший признаков жизни, приподнял плешивую голову и прогнусавил:

– Ну чев-во ты пристал... н-нечестивец? Почем нам знать... трое ли ихого брата было... двое ли. М-можа, у меня в глазах троилось... как после тройного одеколона или «Трои» с «Боми». Или двоилось... как после навозного первачка...а, добр-р... ик!.. члаэк?

«Добрый члаэк» махнул на Фокина и Егорыча рукой, и в этот момент в дом вошло несколько милиционеров, и первый доложил ему:

– Приехал Свиридов.

– Кто-о? Это тот, который при Маневском?

– Так впустить? У него даже какая-то бумажка от районного прокурора есть вроде как.

Штатский сморщился и снова махнул рукой: дескать, куда ж нам от этих кровососов деться – пускай...

Вошел Свиридов и с ним несколько человек охраны. При появлении Владимира менты переглянулись, а «штатский» представился:

– Капитан Кольцов, ...ское РОВД. Я хотел бы...

– Не топорщись, капитан, – перебил его Свиридов. – Пусть твои люди немного подождут. Я сам разберусь, что тут к чему.

– Но... – начал было тот, но Владимир перебил его:

– Кажется, вы не поняли, товарищ капитан. Я – Свиридов, начальник второго отдела службы безопасности Маневского. И то, что здесь произошло, в моей компетенции. Вот бумажонка, прочти. Если вы имеете сказать что-то против, дайте мне телефон вашего начальника.

Капитан Кольцов смешался и не нашел, что ответить на эти слова, сказанные непререкаемо властным, не терпящим возражений тоном. Да и во всем облике стоящего перед капитаном человека, высокого, статного, одетого на сумму раз в сто или тысячу больше месячной зарплаты Кольцова, сквозило холодное, высокомерное достоинство знающего себе цену человека из верхов.

– Вот и чудно, – почти весело сказал Владимир, а потом перевел взгляд на болтающегося у стены Афанасия. – Ну... ну как же! Жив, дармоед!

Афанасий мутно посмотрел на лицо стоящего перед ним человека, очевидно, не узнавая его.

– Ну, ты и нажрался, брат! – сказал Владимир. – Да и компания, я смотрю, у тебя подходящая.

До Фокина наконец дошло.

– В-ва... ла... Володь-ка? – медленно выдавил он. – Ну... я знал, что ты должен появиться... появился. Ты меня не это... не будешь мочить... в сортире... н-нет?

– Та-а-ак, – протянул Владимир, – понятно. По-моему, ты сегодня немножко погорячился. От слова «горячка». Белая, разумеется.

Фокин медленно сполз вниз по грязной стене и клекло пробормотал:

– Давай чуть попо... попозже... всю ночь пили... на работу не пошел... по... повеселились... Егорыч и Манька ублюдков... отмудохали... если б не они – тогда бы мне пи... пи...р-р-р горой.

И Фокин уронил тяжелую голову на грудь.

– Ты что, заснул? – глупо спросил Свиридов.

– А... не, еще не... Илья... Илю...ха.