Евгений Филимонов
В пути
Мать как следует закутала малыша, и они вышли в темноту. Пригород замолкал к ночи, лишь в непроглядном отдалении без устали лаял какой-то сверхбдительный пес. Они прошли по ступеням из плитняка. Впереди в слабом свете одиноких фонарей брезжил длинный тротуар вдоль широкой грунтовой дороги. Малыш, как всегда, шел впереди: задрав голову, он всматривался в черное небо.
– А на той картинке не так.
– Он внезапно обернулся к матери, и та чуть не споткнулась о маленькую фигурку.
– Там нарисованы такие точечки. С такими острыми иголками.
– А-а, вот ты о чем. Это очень старая книжка. Так изображали звезды. С лучиками.
– Звезды?
– Малыш не понял, он даже остановился.
– Ты мне никогда об этом не рассказывала.
Женщине не хотелось пускаться в длинные объяснения.
– Еще расскажу. Завтра, когда включат день.
– В той книжке написано, что день не включался, а наступал.
– Это почти одно и то же. Вообще зачем ты взял эту книжку? Папа ее очень бережет, он будет недоволен, когда узнает.
– Я сам ему скажу. Пускай он расскажет, раз ты не хочешь...
Некоторое время шагали молча вдоль хмурых спящих домов, еле угадываемых в окружающем мраке. Но малыш не мог долго безмолвствовать.
– И они - светились?
– Кто - они?
– Мать уже потеряла нить разговора, углубившись в свое. Ах, звезды! Да, конечно же. Только света давали очень мало.
– Меньше, чем эти фонари?
– Гораздо.
– Меньше, чем лампы в теплицах?
– Куда там.
– Меньше, чем дневные светильники?
– Ни в какое сравнение не идет.
Малыш задумался.
– И от них не было никакой пользы?
Он привык к тому, что все вокруг так или иначе служило полезной цели, было на строжайшем учете - тепло и свет особенно.
– Никакой, сынок, - рассеянно отозвалась мать.
– Все равно...
– малыш вздохнул.
– Это, наверное, было красиво.
– Не знаю. Уже давно нет тех людей, которые их видели. Там их было много.
Она неопределенно махнула рукой в сторону тусклого зарева над горизонтом, в котором льдисто обозначались бессчетные прозрачные остовы теплиц. От светящегося облака уходил в зенит тонкий, еле различимый лучик. Слегка журчала вода - в теплицах включили дождь.
– А что это?
– Малыш спросил о лучике.
– Это наш инверсионный след, - ответила мать механически.
– Инве... инне..?
– Этот след мы оставляем за собой, когда летим в пустоте.
– Но мы же никуда не летим!
Малыш рассердился. Он подумал, что его дурачат, такое случалось.
– Тебе так кажется, малыш. На самом деле мы летим. С ужасной, огромной скоростью. Мы на это тратим почти всю свою энергию. И все, наверное, зря.
В голосе ее малыш уловил привычную, сдерживаемую горечь - горечь взрослого человека.
– Почему - зря? И зачем нам лететь? Нам ведь и так хорошо.
– Нет, маленький. Мы улетели, чтобы спастись. Там, где мы были раньше, все должно было погибнуть - солнце, звезды, весь мир, все-все.
– О-о! Мы вовремя убежали?
– Да, малыш. Но теперь у нас на исходе энергия. А нужно добраться во-он до того пятнышка. Оно называется Вторая метасистема.
Мальчик увидел над кровлей дома бесплотное струение света.
– Мы на полпути туда. Вся наша энергия уходит на движение - вот почему вокруг так холодно и темно. И теперь некоторые люди думают, - а может, не надо вообще лететь?
Женщина вдруг поймала себя на том, что рассказывает сыну о серьезных, малопонятных вещах.
– Они говорят - давайте прекратим ускорение, нам все равно не достичь светового порога. Давайте сделаем небольшое солнце, вроде того, что взорвалось там. Его хватит на тысячи лет. Поживем как люди, а не как кроты.
– Солнце? Это, наверное, хорошо?
– Хорошо, сынок, но тогда мы не долетим. То есть долетим, но слишком поздно. Солнце выгорит, и здесь, на Земле, тоже все остынет. И туда долетит одна лишь мертвая ледышка.
Светлое пятнышко все так же неотступно стояло в высоте.
– А там?
– А там прекрасно, малыш. Это молодая вселенная, полная ослепительных, горячих звезд. Мы выберем себе хорошее солнце, с привольными зелеными планетами, будем жить там, позади останутся эти столетия тьмы. Мы не погибнем...
Голос матери прервался. Вдали, в смутном проеме надземной станции показалась мужская фигура. Мальчик припустил к ней и повис на шее.
– Пап, мама мне все рассказала! Ты, наверное, ничего не знаешь, Мы все летим! К звездам! Энергии не хватает!