Подп. 13628. В непрерывной борьбе и смене литературных школ и направлений заключается литературная эволюция. Щ элементов распадающихся, преодоленных достижений рождается новое поэтическое слово, новая красота, новые образы, новые приемы. К 1913 году главенствовавшая до этого в русской поэзии школа символистов стала обнаруживать признаки исчерпанности, стала терять обаяние свежести в поэзии. Ее главные представители литературно определились, поэтически канонизировались и обрели черты «классиков». Поэтическая молодежь, всегда настроенная бунтарски, вздымалась волнами обновления вокруг застывавших форм символистов. С одной стороны, это были «футуристы» разных толков (Маяковский и Игорь Северянин), с другой-молодняк, в центре которого стояло небольшое ядро талантливых поэтов: Н. Гумилев. С. Городецкий, А. Ахматова, Вл. Нарбут, М." Зенкевич. Эта группа и провозгласила «а к м е и з м» (от греч. слова «акме»-высшая степень чего-либо). Они также называли себя «адамистами» (от Адама). Как преодолевшие символизм, с его изумительной зыб-костью метафор и размеров, акмеисты поставили на очередь четкость и свежесть образов, крепость метафоры и жизненность, реальность поэтического credo. Они считали своими учителями в. Шекспира, Фр. Раблз, Фр. Виллой л и Теофиля Готье, «Эмали и Камеи» которого легли в основу всех приемов этой поэтической школы. «Высшей степенью»-«акмеизмом» стала поэзия, ищущая обновления мира, создания его наново в слове-отсюда «адамизм». Почему именно эти классики стали образцами акмеистов? На это отвечает Н. Гумилев в своем манифесте акмеистов («Аполлон»-1913 г., N 1): «Каждое из них (этих имен Р.К.)-краеугольный камень для здания акмеизма, высокое напряжение той или иной его стихии. Шекспир показал нам внутренний мир человека, Раблэ-тело и его радости, мудрую физоологичность, Виллон поведал наш о жизни, ни мало не сомневающейся в самой себе, хотя знающей все,- и бога, и порок, и смерть, и бессмертие. Теофиль Готье для этой жизни нашел в искусстве достойного одежды безупречных форм. Соединить в себе эти четыре момента,-вот та мечта, которая объединяет сейчас между собою людей, так смело назвавших: себя акмеистами ».

К акмеистам на их поэтическом пути примкнула большая часть поэтов того десятилетия (191.3-1920), среди которых имена г. Адамовича, О. Мандельштама и др. достаточно известны в нашей поэзии.

Сейчас акмеизм, конечно, преодолен и не имеет значения ни направления, ни школы. П. Гумилев умер в 1921 г., С. Городецкий отошел от акмеизма раньше других, А. Ахматова почти ничего не печатает, другие ши молчат, или «сменили вехи», согласно требованиях жизни.

Произведения почти всех акмеистов, выходившие в свое время книгами и сборниками, теперь библиографическая редкость, и достать их на книжном рынке не представляется возможным.

Подп. 30457. На ваш вопрос-вы найдете ответ в N 20 нашего журнала (в отд. «Живая связь») за минувший год.

Надо думать, что лучшей формой ознакомления с худож. литературой является чтение произведений писателей. Наших классиков знать нужно, и в наших глазах незнание их — является культурным преступлением. Чтобы чтение принесло свои плоды, нужно не только размышлять о прочитанном, по ознакомиться и с критической литературой и с историей Эпохи, в какую жили и творили писателя. Таким образом, простая с первого взгляда задача «чтение классиков» разрастается до размеров большого культурного задания, осуществление которого требует времени, внимания и напряжения. В крут чтения войдут книги но истории, истории культуры (напр., «Русская История» м. н. Покровского, тт. ш и iv, В, Ключевского «Очерки и Речи» сб. 2 и т. д.).

Чтение современной литературы русской и иностранной доступно, кажется, всем, так как в каждой библиотеке-сельской, городской,-можно найти книги современных авторов и переводы с иностранных писателей. Для усвоения и ориентации в чтении следует читать критические статьи в наших толстых журналах: «Печать и Революция», «Красная Новь», «Новый Мир», «На Посту», «Сибирские Огни» и др.

Р. К

Ответ подп. С. Зеленцову. Редко какая-нибудь задача так долго без осязательного результата занимала умы изобретателей, как до сих нор еще не решенный вопрос об использовании энергии сильно сжатых газов непосредственно но вращающихся колесах турбин. Что же привлекает изобретателей к этой задаче? С одной стороны-надежда значительно

• повысить коэффициент полезного действия наших нынешних двигателей; с другой стороны-возможность сосредоточивать огромные мощности в одной

машине.

Принцип работы газовой турбины чрезвычайно прост: в камеру равномерно вводят горючий газ или какое-либо другое горючее, вводят туда же в надле- жащем количестве сжатый воздух, затем зажигают смесь и направляют выходящие из камеры горячие газы через сопла особой формы на лопатки турбинного колеса, заставляя газы отдавать этим лопаткам свою энергию.

Подобный процесс можно представить себе длящимся непрерывно. По тут сразу же выступает главный недостаток такого двигателя, а именно вы-сокая температура газов. Так как наши современные машино-строительные материалы не выдерживают без коробления температур выше 400° Ц, то выходящие из огневой камеры газы приходится охлаждать, прежде чем они поступят к турбинное колесо. При этом теряется самая ценная часть работоспособной тепловой энергии, и удается использовать лишь около 25%, как это уже в 1908-09 гг. показали Арманго и Л См а л ь, охлаждавшие газы впрыскиванием воды приблизительно до 500° Ц.

Но и эти 25% газовой энергии, в действительности, не получаются в газовой турбине, так как другая значительная часть энергии теряется чисто механическим путем при преобразовании работы в турбинных лопатках, а еще одна часть затрачивается на сжатие горючей смеси, так что остается всего около 5% газовой энергии в качестве полезной работы.

Первый значительный шаг вперед в этом вопросе «делал около 20 лет назад Г о д ь ц в а р т. Вместо прежнего сжигания при постоянном давлении, он ввел взрывное сжигание, а вместо непосредственного охлаждения газов впрыскиванием воды-непосредственное охлаждение лопаток. Употребленный для охлаждения лопаток воздух он сейчас же вводил во взрывную: камеру, возвращая, таким образом, машине воспринятую воздухом тепловую энергию.

Годьцварту удалось добиться того, что предложенная им газовая турбина была, действительно, построена и использована на практике. Его первая газовая турбина выставлена к Немецком Музее как первая годная к действию машина этого рода, и профессор Ш ю л е точными опытами установил, что 25% содержащейся в топливе энергии передавались на периферию турбинного колеса. Конечно, и эта газовая турбина имела еще большие недостатки, так как ее коэффициент полезного действия на практике не превышал 18%.