— Сказала тоже — «машина»! — развеселился Дима. — Считай, тебе повезло! «ВАЗы» с единицы по семерку включительно запросто открываются металлической линейкой, просунутой между стеклом и стенкой двери. Конструкцию автомобиля знать не обязательно, можно несколько раз потыкать в щель, дверь и откроется. Чем и пользуются угонщики, амбиции которых не распространяются на хорошо защищенные дорогие иномарки.

Я поняла, что Дима вот-вот оседлает своего конька и начнет аргументированно склонять меня к покупке у него самой лучшей и дорогой противоугонной системы, и предпочла закончить разговор. Пора было переходить от теории к практике.

Металлической линейки у меня при себе не было, но имелось нечто подобное — злосчастные маникюрные пилки. В свете новой задачи изображенный на них мужик с топором мог рассматриваться как средневековый штурмовик, хорошо вооруженный для разборок с укрепленными воротами замка. Взлом обычной автомобильной двери в таком контексте представлялся вполне реальным делом.

«Тонкая полоска стали, которая при необходимости гнется и при этом не ломается! — с удовольствием охарактеризовал универсальный германский инструмент мой внутренний голос. — Вполне может сработать. Давай приступай!»

Я не заставила себя уговаривать и приступила.

Практикум начинающего взломщика прошел на удивление успешно. Правда, первую пилку я сломала, но не расстроилась, потому что у меня имелся небольшой запас инструментов. Не было только запаса терпения и времени: я очень беспокоилась, что злые милицейские дяди вернутся в машину раньше, чем я ее покину. Поэтому я тыкала пилкой в щель между стеклом и стенкой двери с энтузиазмом ревнивого фокусника, пронзающего саблей ящик с запертой в нем ветреной красоткой. Пилочка яростно скрежетала, дверь протестующе скрипела, внутренний голос комментировал процесс фехтовальными терминами: «Выпад! Еще выпад! Туше!!!»

— Это не просто туше, это уже проникающее ранение, — пробормотала я.

Печально крякнув, дверь приоткрылась.

«Шпаги в ножны! — быстро сориентировавшись, распорядился мой внутренний командир. — Готовься к отступлению. Пора выводить из укрытия наш засадный полк!»

Я спрятала победоносную пилку, достала мобильник и позвонила Васе.

Идиота, приплясывающего на рельсах в обнимку с двумя хвойными деревцами, машинист приближающегося товарного состава заметил гораздо раньше, чем старший лейтенант Горохов и сержант Петров. В ожидании задерживающихся представителей лесхоза милиционеры расслабленно курили и травили анекдоты. Вернее, курил старлей, а хохмил сержант. Рассказывал он артистично, играя голосом, помогая себе мимикой и жестами — старший лейтенант так заслушался и засмотрелся, что отреагировал только на дикий визг паровозного гудка.

— Ох, мать вашу! — обернувшись на звук и выронив сигарету, вскричал Горохов тоном, который однозначно свидетельствовал об отсутствии у него всякого почтения к институту материнства. — Куда попер елки, придурок?!

Хлипкий парень в светлой пижаме поднял хвойное деревце повыше и помахал им, как знаменем.

— А ну, положь, где взял! — на полуслове оборвав анекдот, завопил сержант Петров.

Приближающийся поезд разодрал лесную тишь воплем сирены. Псих на диво шустро отскочил, и накативший товарняк скрыл его от суровых милицейских взглядов.

— Догоним! — предложил старший лейтенант и первым понесся к железнодорожной насыпи.

Побудительные мотивы старшего по званию сержант Петров постиг интуитивно и счел безусловно уважительными.

Несмотря на острое желание старлея и сержанта найти в этом деле крайнего, одинокая дамочка с маникюрной пилкой была неважнецким подозреваемым. При большом желании высокого милицейского начальства ей, конечно, можно было предъявить обвинение в незаконной рубке ста полуторагодовалых сосен, но судебная перспектива такого дела была крайне мутной. А вот добавив на скамье подсудимых к даме с пилкой психа с елкой, можно было с гораздо большим основанием рассчитывать на обвинительный приговор: эти двое уже могли сойти за организованную преступную группу.

— К ним бы еще третьего — с тележкой! — пробормотал Горохов, карабкаясь на насыпь.

При наличии компаньона с транспортным средством дама с пилкой и псих с елкой железно сообразили бы на троих годика по два, если не больше! Юридически подкованный старший лейтенант был неплохо знаком с содержанием статьи двести шестидесятой Уголовного кодекса.

— Вот же гад, а? — присев на корточки, бессильно ругался сержант Петров.

Он пытался высмотреть под несущимися мимо вагонами парня с елками, но тот оказался не таким уж дураком, чтобы ждать, пока поезд пройдет и откроет дорогу милицейской погоне.

— Это как же так получилошь? — озадаченно пробормотал Картавый, склонясь над мелкой серебристой лужей.

Он низко нагнул голову и рассматривал отражение ее лобовой части с таким интересом и вниманием, словно был молодым олененком, нетерпеливо ожидающим появления у него рогов.

— Это как он меня, я не понял?

— Как, как! Молча! — огрызнулась Дарюха, выкручивая намоченную в той же луже тряпочку. — На вот, приложи, пока шишки не вылезли! Мужик, называется! Хилый пацан ему накостылял одной левой!