Активнее всех проявлял неудовольствие гарпунщик Хирн, к которому охотно прислушивались остальные члены команды. Это был неотесанный англичанин лет сорока четырех от роду, от всего облика которого веяло бесстрашием. Он сумел подчинить себе остальных матросов. Я представлял себе, как он смело поднимается во весь рост на носу китобойной шлюпки и, размахнувшись, вонзает гарпун в бок кита, который уходит под воду, волоча за собой длинный линь… Захватывающее, должно быть, зрелище! Учитывая страстную любовь гарпунщика к своему ремеслу, я не сомневался, что наступит день, когда его недовольство вырвется наружу.

Между тем наша шхуна не была оснащена для китового промысла, ведь, став капитаном «Халбрейн», Леи Гай занимался исключительно торговой навигацией между островами в южных водах Атлантического и Тихого океана. А количество усатых китов, которых мы то и дело замечали в нескольких кабельтовых от шхуны, поражало воображение.

Как-то раз часа в три дня я вышел на бак, чтобы полюбоваться играми нескольких пар морских гигантов. Хирн указывал собравшимся матросам на китов, сбивчиво выкрикивая:

— Вон, видите? Полосатик! А теперь двое, нет, трое! Экий спинной плавник — в пять-шесть футов высотой! Глядите, как они плывут — спокойно, без единого прыжка… О, будь у меня гарпун, то, ручаюсь головой, я бы воткнул его в одно из четырех желтых пятен у него на спине! Но разве на торговой посудине такое возможно?! Нет, здесь нечем потренировать руку! Тысяча чертей! Когда выходишь в эти моря, то надо добывать китов, а не … — Он осекся и, выругавшись, заорал: — Вон еще один, совсем другой!

— Тот, с горбом как у верблюда? — спросил кто-то из матросов.

— Да. Это горбач [88] , — отвечал Хирн. — Видишь, у него все брюхо в складках и длинный спинной плавник? Горбач — редкая добыча, потому что он сразу ныряет на большую глубину и утаскивает за собой многие сажени линя!.. Мы и вправду заслужили, чтобы он огрел нас хвостом, коли не собираемся его загарпунить!

— Осторожно! — раздался крик боцмана.

Шхуне не грозил, разумеется, сокрушительный удар хвостом. Просто у самого борта всплыл огромный кит, и из его дыхал с шумом взметнулся фонтан поды. Весь бак окатило водой.

— Славная работка! — небрежно выговорил Хирн, пока остальные матросы, вымокшие до нитки, осыпали кита проклятиями.

Нам попадались также гладкие киты, чаще всего встречающиеся в южных морях. У них нет плавников, а под кожей — огромные запасы жира. Охота на них не сопряжена с большой опасностью, поэтому они — излюбленная добыча китобоев, антарктических водах. Мельчайшие ракообразные, называемые «китовой едой», составляют их единственный рацион.

Сейчас менее чем в трех кабельтовых от шхуны плыл гладкий кит длиною футов в шестьдесят, из которого можно было бы наготовить добрую сотню бочонков жира. Троих таких китов хватило бы, чтобы заполнить трюм корабля средних размеров.

— Да, это и есть гладкий кит! — воскликнул Хирн. — Его узнают по мощному, низкому фонтану. Вон, видите — там, по левому борту… Точно столб дыма… Это полосатик. И такое добро уходит у нас из-под носа! Какая жалость! Вот черт! Отказываться набить трюм, когда добро само плывет в руки, — это все равно, что вывалить в море мешок пиастров! Горе тому капитану, который упускает столько товару. Лишить свою команду такого богатства!..

— Хирн! — раздался властный голос. — Заступай-ка на вахту! Оттуда тебе будет легче считать китов.

То был голос Джэма Уэста.

— Господин лейтенант! — взмолился было гарпунщик.

— Ни слова больше, не то я продержу тебя там до завтра. Пошевеливайся!

Не смея противоречить, гарпунщик повиновался: «Халбрейн» заплыла в высокие широты вовсе не для охоты, и, набирая на Фолклендах матросов, мы предупреждали их, что охотиться не придется. У путешествия была единственная цель, о которой знали все, и ничто не должно было нас: от нее отвлекать.

Тем временем шхуна скользила по воде, поверхность которой приобрела красноватый оттенок из-за присутствия миллиардов ракообразных из рода тизаноподов, родственных креветкам. Киты собирали их на наших глазах своим усом, натянутым подобно сети между челюстями, и отправляли огромными глотками себе в желудок.

Такое количество китов разных видов в ноябре указывало на удивительно ранний приход весны.

Отметим между прочим, что уже в первой половине века китобои махнули рукой на моря северного полушария, где киты теперь встречались редко в результате их неумеренного промысла. Французы, англичане и американцы обратили взоры на южное полушарие, где охота на китов еще не представляла особого труда. Вполне возможно, что китобойный промысел, процветавший в недавнем прошлом, скоро вообще сойдет на нет. Так я размышлял, наблюдая невиданное скопление китов.