– За второго вам платить не придется, – немедленно ответил Серж. – Деньги мы сами соберем. Как вы не понимаете, шеф, ему же нужна подружка! Посмотрите, какой он грустный!

«Грустный» тоха широко зевнул и вольготно раскинулся на стойке.

– И потом, он пользу приносит, – не отставал Серж. – Сами знаете, за какую-то пару недель тараканов истребил всех до единого!

– Тем более второй тоха нам не нужен, – находчиво отбрил Гринвуд.

Мимо приоткрытой двери прошел Сандерс.

– Сандерс, зайди! – позвал Гринвуд, радуясь возможности сменить тему.

Помощник, осторожно подтолкнув дверь ногой, прошел к стойке и опустил на нее большой квадратный пакет в плотной бумаге.

– Почта? – спросил Гринвуд.

Сандерс кивнул:

– Прислали приз за тот конкурс.

– Что за приз? – поинтересовался Серж.

Сандерс пожал плечами, протянул ему письмо и занялся распаковкой. Серж расклеил конверт и прочитал:

– «Дорогой друг!» Это ты, Макс. «Организационный комитет и жюри конкурса поздравляют вас…» Ну, это не важно… Так, они восхищаются… Благодарят… Жмут твою руку…

– Ну, что там? – нетерпеливо спросил Гринвуд, глядя, как Сандерс сражается с упаковкой.

– Ага, вот оно! – возвестил Серж. – «Мы уверены, что Вы как тонкий знаток и любитель по достоинству оцените новую элитную породу…» Какую породу? Ничего не понимаю!..

– Ой, – глухо сказал Гринвуд.

У него вдруг кольнуло сердце.

Сандерс снял крышку с коробки, заглянул внутрь, сдавленно вскрикнул и отшатнулся. Огромное насекомое, черно-фиолетовое и блестящее, с тихим стуком упало на стойку и побежало по полированному дереву. Спавший дотоле Клавдий Тиберий Друз широко открыл глаза и ринулся ему вослед, сшибая посуду. Сандерс испуганно взвизгнул, выронил коробку, и могучие элитные тараканы брызнули во все стороны.

– Господи! – беспомощно сказал Гринвуд.

В глубоком молчании он завороженно следил за разбегающимися насекомыми. Потом капитан услышал какую-то возню за спиной и обернулся: Серж водружал на стойку пустую картонную коробку.

– Для сбора пожертвований, – невинно пояснил он, выдержав подозрительный взгляд шефа. – По-моему, в самый раз.

Гринвуд глубоко вздохнул и сдался.

– Пожалуй, – проворчал он, вытаскивая бумажник.

Он положил на дно коробки первую купюру и зажмурился, представив, какое лицо будет у Тревора, когда он узнает, что грузовоз «Ноев ковчег» доставит на Лиан толпу элитных тараканов.

– Шеф, а правда, что эти твари не боятся бомб и переживут земное человечество? – с отвращением глядя на придушенного тохой таракана, поинтересовался любознательный Сандерс.

– Откуда мне знать? Я кто тебе, бог? – сердито огрызнулся Гринвуд.

– Теперь ты давай, – категорично сказал Сигал, устало откидываясь к стене.

Он все еще с трудом шевелил губами, но кулаком работал неплохо: стучал не меньше минуты, и довольно громко.

Пит послушно замолотил в дверь – никакой реакции.

– Хватит, надоело, – сердито сказал он. – Я лучше лягу. У меня голова болит.

– Ляжет он! – еле ворочая языком, возмутился Сэм. – Голова у него болит! Радовался бы! У меня вот ничего не болит, ты думаешь, это приятно?

– Так тебе и надо, – желчно сказал Пит. – Сам заварил эту кашу!

– Ну да, сам, – согласился Сэм. – Но я не просил, чтобы меня прикладывали парализатором!

– Тебя! А меня?!

Сэм неожиданно хихикнул:

– А тебя – как по заказу: по-простому, в ухо!

Ухо болело, в голове до сих пор стоял звон и не было ни одной толковой мысли. С воспоминаниями также дело обстояло плохо, неожиданный удар поверг Пита в нокаут.

Морщась, он потрогал тугую повязку на голове и спросил не без удивления:

– Это что, они меня перевязали?

– Как же! – фыркнул Сигал. – Это я тебя перевязал, своим собственным шелковым кашне. Чего сидишь? Стучи!

Пит послушно грохнул кулаком в запертую дверь раз, другой – и снова устало обмяк.

Они уже были не в каюте Пита, а в каком-то ином месте, сидели на полу. Пол был холодный, твердый – металлопластовый, без подогрева, какой бывает в нежилых помещениях. Те, кто переместил их сюда из каюты Пита, свет им не включили – действительно, зачем? – оба до недавнего времени валялись без чувств, – поэтому осваиваться на новом месте пришлось наощупь. Сэм подошел к вопросу с научной основательностью, по его инициативе они разделились и поползли вдоль стены в противоположные стороны, но очень скоро снова встретились.