А вот странно удлиненные пальцы, снабженные фиолетовыми когтями вызвали весьма неприятные ассоциации с окончаниями паучьих лап. Несчастные козявки, — прошипела тварь. При этом ее челюсть двигалась вверх-вниз, словно у деревянной ярмарочной куклы, а голос лился откуда-то из вздрагивающего чрева. — Оставьте имя Магистра в покое! Не вашего это ума дело — награждать его прозвищами!

— Ага, — наконец пришел в себя Баст. — Значит, сами вы называете его магистром? Он человек, или выползень из недр земли? Направляясь в гости, всегда хочется знать, куда и зачем приедешь?

Пророк вспомнил, что однажды уже изрекал нечто подобное при встрече с «нимфой», но построить другую фразу не успел.

Лару, с омерзением глядя на колено ведьмы, согнутое вбок под совершенно неестественным углом, сказал:

— Вот она — точно не человек!

Скосив глаза на свою ногу, Южир криво усмехнулась, напрягла бедро и с хрустом вправила колено на место.

— Вы еще многого не видели в подлунном мире, — сказала она. — И, что характерно, вряд ли теперь увидите.

— А что, — поинтересовался Баст, — магистр — он людоед? Пойми правильно, я человек весьма широких взглядов, да и не хочу никоим образом обидеть твоего таинственного хозяина…

— Много было бы чести, — фыркнула ведьма, перебивая его. — Пожирать подобных тебе, двуногий слизняк!

— Хочется надеться, — сказал Баст, осторожно косясь на ведьму и аккуратно перемещая руку к рукояти кинжала, — что он хочет просто поболтать. А почему бы и нет, собственно? В лесу, а особенно под землей, не с кем перекинуться и парой слов. Ну, не болтать же с девчонкой, у которой на голове растет прошлогодняя трава, а коленка за коленку цепляется? Вот он и решил пригласить двух проходивших мимо…

Тут он хорошо отточенным движением метнул кинжал прямо из ножен, целя в широкую и плоскую грудь ведьмы.

Южир аккуратно и бережно, двумя пальцами поймала оружие, повертела его перед глазами, и положила рядом с собой, спросив прежним «ласковым» голосом:

— Вы находите, что такому, как магистр, будет интересно болтать по пустякам с двумя невеждами и хамами? Бросьте, пустое. Не следует переоценивать себя. Он просто выпьет ваш разум, а пустые тела отдаст мне и сестрам, вот и все.

Странно и страшно было слышать довольно приятный голос, доносящийся из ухмыляющейся пасти этой фурии. Но Баст и тут нашелся:

— И позволь полюбопытствовать, красотка, какую же часть моего тела ты предпочтешь оставить себе? Я правильно догадался? Ах, шалунишка! Вы в лесу росли без нормального воспитания и человеческого общения. Можно ведь обойтись и без таких зверств…

Он приподнялся и начал возиться со своим ремнем.

Последовавшей за этим бурной реакции Пророк никак не ожидал: ведьма издала гортанный вопль и быстрее стрелы метнулась к нему. Нечего было и думать уклониться — на такое он не был способен даже в годы юности и ежедневных воинских упражнений.

Миг — и прямо перед собой он увидел бледное лицо, искаженное нечеловеческой яростью.

Баст простился с жизнью и крепко зажмурил глаза, не желая, чтобы последним, что он увидит на этом свете, оказался лик белолицего демона с горящими глазами, а Лару, хоть и испуганный в не меньшей степени, все-таки нашел в себе силы хрипло рассмеяться: ведьма, что могла легко сломать мужчине позвоночник или вырвать из плеча руку, бессильно колотила его в грудь кулаками и шипела, словно кипящая в походном котелке жиденькая похлебка.

— Что, мы страшные, но мы стеснительные, да? — спросил он.

Южир, в последний раз стукнув Баста, одарила его испепеляющим взглядом и уползла на свое прежнее место.

Ошарашенный Пророк только разевал рот и моргал. По грудной клетке словно протопталось стадо жуков-носорогов, но видимых повреждений не было.

— Дама попалась с характером, — подмигнул ему Лару.

Баст согласился:

— Баба есть баба, известное дело! Хоть навешай на нее мечей и копий, как сделали в Городе пауков, хоть выверни ей ноги и сделай колченогим лесным страшилищем. Нутро не переделать!

У обоих вертелась одна и та же мысль — спровоцировать Южир на новую вспышку неконтролируемой ярости и попытаться ее зарубить. Во время ее первого рывка Лару так опешил, что не успел схватиться за саблю.

Но ведьма уже успела справиться со своими чувствами. Она сделала какое-то неуловимое движение и превратилась не в фурию или «нимфу», а в высокую и склонную к излишней худобе женщину со строгим лицом.

«Интересно, — подумал Баст, — как она это делает? Воздействует прямо на мозг, или, на самом деле, может менять обличье?»