– Туранский караванщик по имени Марид, – не задумываясь, ответила Ринга, опередив Конана.

– А откуда он ехал?

– Со стороны Турана, – теперь первым оказался киммериец. – Ну и дальше?

– Марид вез мне последние известия из Аграпура, – пояснил Эзаэдро. – У меня дела с… назовем тех людей туранскими купцами. Он занимался этим уже несколько лет. С тех пор, как я перебрался сюда из Шадизара.

– Погоди, – медленно протянул Конан. – Кажется, я начинаю понимать. Мы считали, что Марид убит по ошибке или просто потому, что оказался в неподходящее время в ненужном месте. Но если он разузнал нечто интересное, и торопился сообщить аграпурские новости тебе, и об этом стало известно, то все встанет на свои места…

– Марид приезжает из Турана с важными новостями, его подкарауливают и убивают, раньше, чем эти новости дойдут до Эзаэдро, – закончила девушка и повернулась к покусанному хозяину. – Кто знает, что он сказал перед смертью? Может, назвал твари твое имя и она вышла на охоту за тобой?

– Нет, – помотал головой Эзаэдро. – Марид был предан мне и никогда бы не сделал ничего подобного.

«Тогда что мы с этого имеем? – спросил у самого себя Конан. – Все начинается с каких-то известий из Турана и доставивший их умирает. За ним почти сразу следуют Райнак и Леддар, а затем все общество заговорщиков, за исключением Эридата и госпожи Линдиссы. Линдисса уверяет, будто не имеет представления, кому понадобилось вырезать всю их теплую компанию. Может, это и правда, а может, и нет… Линдиссе позарез необходим командир отряда, она выбирает меня и отправляет на виллу. Этой же ночью тварь нападет на дом Эзаэдро, пытаясь прикончить именно хозяина и не обращая особого внимания на Рингу – просто подвернулась под руку. Чего-то здесь не хватает, одного крохотного звена… О чем хотел сообщить Марид? Почему-то для дэлирамцев было очень важно, чтобы никто не услышал его новостей. Но тогда получается, что тварь находится в подчинении у одного из людей Гебера. Но у кого, если все они мертвы? Может, у Эридата или Линдиссы? Эридат неизвестно где, у Линдиссы хватает своих забот. Вдовушка сама явно побаивается этого чудовища. Стой! Еще есть таинственный Арнак, скрывающийся где-то в городе. Вот кому-кому, а шадизарскому наблюдателю было весьма выгодно, чтобы все местные заговорщики отправились в долгую прогулку к Нергалу. Слушайте, а подчиняется ли кусучая тварь вообще кому-нибудь? Вдруг она живет сама по себе, бродит по городу и раздирает на кусочки первого встречного?»

– Охота на призрака, – тихонько проговорила Ринга. – Множество нитей, верно? За какую ни потянешь – рвется, – и деловито спросила: – Ну, и что мы станем теперь делать?

– Лично я собираюсь поспать, – решительно заявил Эзаэдро. – Вряд ли эта сволочь заявится сюда второй раз. Госпожа Ринга может оставаться в моем доме, сколько сочтет нужным. А ты…

Предчувствуя новый шквал нелестных высказываний в свой адрес, Конан примиряюще поднял руку:

– Ухожу, ухожу. Только помни, что ты обещал.

– Ничего я тебе не обещал, – буркнул Эзаэдро. – Сгинь, нечисть киммерийская!

– И это после всего, что я для него сделал! – оскорбленно заявил варвар, поднимаясь на ноги. – Ладно, радуйся, больше меня не увидишь. Сегодня, по крайней мере…

– Вот и замечательно! Ни тебя, ни эту ненормальную Карелу, и больше никаких чудовищ по ночам! Пропадите вы все пропадом!

Эзаэдро откинулся на подушки и сделал вид, что моментально заснул. Варвар и девушка переглянулись и вышли.

– Завтра к утру он успокоится, все обдумает и пожалеет о своих словах, – извиняющимся тоном заметила Ринга. – Просто его здорово напугали. Хочешь – оставайся, я действительно пока заправляю здесь всем и никто слова не скажет.

Конан отрицательно помотал головой:

– Мне нужно к утру вернуться. Я разыскал одно место, где еще не все нити оборваны. И знаешь, мне все больше кажется, что наше чудовище бродит где-то поблизости, а мы никак не можем его заметить.

– Это же призрак, – напомнила девушка. – Но не такой, что по ночам вылезает из могилы и завывает, пугая мирных горожан. Это оживший страх перед ночью и неназываемыми тварями, обитающими в ней…

Варвар ничего не понял, но на всякий случай согласно кивнул и пообещал:

– Призрак или не призрак, а все одно я его изловлю за хвост и намотаю кишки на уши. Никуда он не денется.

– Хорошо быть уверенным в себе, – еле слышно пробормотала Ринга. – И не верить в привидения тоже неплохо…

Они вышли в шелестящий темный сад и остановились. Луна давно зашла, наступало то загадочное время между ночью и рассветом, что кажется самым темным и издавна зовется Часом Волка.

– Все равно мы так толком ничего не смогли разузнать, – с искренним сожалением вздохнула рабирийка.

– Ошибаешься, – поправил варвар. – некоторые вещи теперь перестали быть тайной за семью замками. Вот скажи, что ты об этом думаешь…

Он пересказал Ринге свой разговор с Линдиссой, странное поручение, описал виллу «Кипарисы» и хозяйствующего на ней неразговорчивого Уркаша, а девушка молча слушала и порой согласно кивала.

– Ты правильно поступил, – заявила она, когда рассказ подошел к концу. – Если ты будешь среди них, то наверняка сможешь выведать гораздо больше. Главное – не увязнуть еще глубже.

– Может быть, – пожал плечами Конан. – Все зависит от того, когда наша рыжая лиса решит, что настала пора действовать. Мне кажется, это наверняка произойдет завтра… То есть уже сегодня днем или вечером. Слушай, может тебе лучше поехать со мной?

– Не стоит, – подумав, решила девушка. – Днем мне совершенно ничего не грозит.

– Ты запомнила, где находится вилла? Если в городе станет опасно – уходи туда.

– Хорошо, – пообещала Ринга. – Кстати, вот что мне показалось странным. Это существо… Оно было очень сильным и могло преспокойно свернуть мне шею, но почему-то не сделало этого. Оно вообще особо не сопротивлялось, только отталкивало меня и не давало как следует цапнуть. А когда появился Эзаэдро – вот тогда чудище по-настоящему разозлилось. Непонятно…