— И ты начинаешь предавать тех, кто тебе верил…

Посланник так и не понял, в какой из моментов настал контакт. Просто он осознал, что в груди его — не в сознании, а именно в груди — звучит доброжелательный голос Богини.

— Помогать стоит только тем, кто готов заботиться о себе сам.

Спокойная, светло-розовая энергия Великой Богини затопила разум, сознание, душу Найла, все его тело. Он плавал в этой энергии, как в воде — легкий, невесомый. Он таял в ней, как капелька меда в горячем напитке — но продолжал спорить:

— Мы пришли к тебе, заплатив за каждый шаг кровью, а ты оттолкнула нас.

— Вы были гусеницей. Вы приползли ко мне, чтобы я вместо вас соткала ваш кокон. Вы приползли ко мне вопреки моему желанию, совершив огромное количество подвигов. Почему вы не потратили эти силы на борьбу со своим врагом?

— Мы верили тебе…

— Каждый должен верить только в себя. Мне не нужны рабы. Мне нужны разумные существа, равные мне. Только общество равных способно породить достаточно мощное интеллектуальное поле.

— Ты думаешь только о себе. Ты пожалела для нас даже малой толики своей энергии, чтобы придать нам силы для победы.

— Когда вы перестали молиться мне и начали думать «только о себе», вы сами взяли нужную вам энергию.

— Неправда. Нам пришлось много месяцев бродить неприкаянным, прежде чем мы смогли набраться достаточно сил для победы.

— Гусеница не способна стать мотыльком в один миг. Сначала она должна окуклиться.

— Нас уцелело всего девять десятков. Если бы пауки Провинции не сочли бы нас Смертоносцем-Повелителем, мы так и бродили бы по горам. Двухтысячная армия возникла только по воле случая, чудом.

— Когда бабочка выбирается из куколки, она всегда маленькая и сморщенная. Но каждый раз происходит «чудо», и она обретает огромные крылья. Я видела миг рождения.

Из розового океана Найл вдруг «вывалился» в обычный мир. Горизонт вокруг казался ему темным и однообразным, когда вдалеке зародилась маленькая яркая точка. Всей душой правитель устремился туда, и вскоре увидел алое зарево между горных вершин, удивительно напоминающее энергетическую ауру самой Богини.

— Ты пришел ко мне в Дельту, Посланник, но ты не хочешь со мной разговаривать. Я принимаю тебя в свое поле, а ты грубишь мне и споришь со мной. Я люблю тебя, но ты не желаешь меня воспринимать. Но я все равно люблю тебя. Неужели ты не замечаешь? Ты больше не чувствуешь себя рабом божьим. Ты ощущаешь себя равным!

— Я не один, — раскинул руки Найл. — Таких как я — две тысячи братьев по плоти.

— Я знаю. Ты всего лишь частица нового существа, но через тебя оно слышит и понимает меня. Я хочу сделать тебе небольшой подарок на день рождения, малыш. Завтра прилетит мотылек. Накорми его мясом. Я рада тому, что ты появился на свет.

Контакт оборвался.

Найл перевернулся на живот и устремил свой взгляд туда, где на сотни метров уходила в ночное небо широколистная ботва Великой Богини Дельты. Даже простым взглядом было видно, как дрожит и светится воздух над ее корнем. Правитель почувствовал, что больше не испытывает к ней ни вражды, ни обиды. Как ни странно, он был ей благодарен.

Утром братья по плоти выглядели слегка ошалевшими. Смертоносцы со всех сторон подбегали посмотреть на Посланника, словно и не провели с ним бок о бок несколько месяцев, девушки переглядывались, не решаясь заговорить о ночном видении. Пожалуй только Шабр сохранил обычную прагматичность. Первыми его словами после утреннего приветствия были: — Возможно, сегодня нам понадобится много мяса. Нужно устроить большую облаву.

Полные дичи ковыльные заросли в прошлый раз без труда обеспечивали пищей почти тысячную ораву беглецов из города. Маленький отряд из трех сотен опытных путешественников, из которых только люди и беременные самки нуждались в еде каждый день, без труда добывал куда больше мяса, чем мог бы съесть. Когда воодушевленные явлением Богини братья натаскали под деревья груду живности в полтора раза выше человеческого роста, правитель не выдержал:

— Шабр, остановись! Не забывай, что вам предстоит провести здесь не меньше месяца, а может быть и двух. Если вы перебьете всю живность за один день, то потом умрете с голоду!

— Убито только пять кузнечиков, уховертка и две землеройки, Посланник, — возразил ученый смертоносец. — Остальные парализованы ядом и совершенно живы. Они будут ждать своего часа уже пойманными.

— Извини, — покачал головой Найл. — Я совершенно забыл, каким образом вы запасаете добычу впрок.

— Ничего страшного, Посланник. Я чувствую неуверенность в твоем сознании. Мы не так часто получаем подарки от Великой Богини.

— Знать бы, что за подарок, — пожал плечами Найл. — Возможно, есть смысл сбежать, пока он не появился.

— Он появился.

В воздухе прошелестела светло-серебристая стая. От нее отделилось несколько мотыльков, сделали круг над лесом. Один, самый отважный, опустился вниз, под кроны, и сложил длинные крылья на стволе ближнего падальщика. Тонкие слабые мембраны на спине, полупрозрачное мягкое тельце, округлое колыхающееся брюшко. Вблизи мотылек больше всего напоминал афиду — травяную тлю — с крылышками.