– Ирина опять что-то задумала, – Сварог сдвинул брови. – И что еще за Роща Девы такая?

Как оказалось, вышеупомянутая роща находилась всего за лигу от городских стен, и считалась местом сугубо аристократическим. Почему она называлась именно Роща Девы – доподлинно никто не знал. Правда, для объяснения названия существовало немало легенд – от вполне романтических до скабрезных, и каждый мог выбрать по своему вкусу. Аристократическим же это место слыло из-за того, что его облюбовали для поединков Берлинкие дворяне. Лет пять назад, после уличной резни, в которую вылилась дуэль между двумя баронами, поединки в Немедии были запрещены особым королевским указом, но высокорожденные не собирались отказываться от возможности с честью избавиться от своего врага. И никакие наказания не в силах были остановить дуэлянтов, толпами съезжающихся в Рощу Девы.

– Ну и местечко выбрала Ирина, – хмыкнул сибиряк, привычным движением надевая перевязь с мечом.

– Странно, что она послала сюда какого-то незнакомца, а не приехала сама, – задумчиво пробормотал Шамсудин. – Ирина всегда такая осторожная, а тут доверила тайну своего убежища неизвестно кому.

– Это уже не тайное убежище, а постоялый двор какой-то, – Сварог оглянулся на обитателей дома Сезии, расположившихся в большой обеденной комнате. – К тому же, Ирина сейчас занята кое-чем поважнее таких мелочей… – славянин ухмыльнулся. По лицу Шамсудина пробежала судорога, но он ничего не ответил.

Вместе с Сварогом и полугномом увязался Серкл под предлогом, что покажет им дорогу к Роще. На самом деле, достойный тюремщик надеялся выслужиться перед Ириной, уповая на будущий высокий пост.

Роща Девы оказалась больше похожей на ухоженный парк. На земле не валялись сухие ветки и стволы рухнувших деревьев, дорожки были посыпаны гравием и обсажены кустами, кое-где были даже разбиты цветники и врыты скамеечки для отдыха. Повсюду в зеленой траве виднелись вытоптанные поединщиками проплешины. При входе в Рощу шла бойкая торговля. Крестьяне продавали молоко, эль и хлеб для ожидающих своих господ слуг, кондитеры предлагали пирожные и сласти для дам, прибывших полюбоваться на подвиги возлюбленных, кузнецы прямо здесь меняли подковы захромавшим лошадям, виноделы выкрикивали названия вин, обещая победителю продажу со скидкой, оружейники разложили прямо на траве мечи и кинжалы. Тут же примостились лекари, гробовщики и нотариусы, специализирующиеся на завещаниях. В общем, для прибывающих сюда дворян были созданы все удобства.

Сварог придержал коня и огляделся. Кое-где из-за кустов слышался звон оружия, выкрики дерущихся и манерные взвизгивания зрительниц. Ирины нигде не было видно.

– Поехали, поищем ее, – предложил Шамсудин, пуская свою лошадь рысью по одной из дорожек. Позади трясся Серкл, яростно хлещущий веткой своего ленивого мула, все норовившего сойти с аллеи в поисках сочной травы.

Наконец, они забрались в более глухую часть Рощи Девы, где никого не было. Сварог выехал на уютную поляну и спешился.

– Пусть Ирина сама нас ищет, коли ей надо, – пробурчал он, растянувшись на траве и подставив лицо солнцу. Шамсудин устроился рядом с другом. Тишину нарушало только фырканье лошадей и ругань Серкла, гоняющегося за своим философски настроенным мулом по кустам. Внезапно раздался испуганный крик тюремщика, затем хорошо слышное лязгянье стали о сталь и протяжный стон, свидетельствующий, что чье-то оружие попало в цель. Сварог и Шамсудин молниеносно оказались на ногах.

– Попался Серкл, – сказал сибиряк, вытаскивая меч. – Не повезло.

Но, к его удивлению, на поляну из кустов выскочил доблестный тюремщик с окровавленным кинжалом в руке. За ним бежали вооруженные люди.

– Ох, только не бросайте меня! – умоляюще кричал Серкл, торопясь к Сварогу и Шамсудину. Сибиряк оглянулся – на другом краю поляны показались еще противники. Это было уже похоже на спланированное нападение.

– Кром! – хмуро пробормотал Сварог, досадуя на себя, что так легко попался на чью-то уловку. Славянин и полугном торопливо вскочили на своих коней – но вооруженные наемники уже окружили друзей кольцом. Их было человек десять, и намерения у них были самые серьезные.

– Будем прорываться, – буркнул сибиряк и, дав коню увесистые шенкеля, помчался прямо на врагов. Шамсудин подождал, пока запыхавшийся Серкл взберется на лошадь позади него, и собрался последовать за северянином – но крепкие руки подоспевших противников схватили его лошадь под уздцы. Шамсудин успел рубануть того, что был справа, но к нему подбегали все новые наемники, не давая возможности вырваться из их кольца. За спиной полугнома Серкл отчаянно лягался и тыкал во все стороны кинжалом, сопротивляясь попытке стащить его с лошади. Неожиданно конь под Шамсудином заржал и начал заваливаться на бок – кто-то из нападавших просто перерезал несчастному животному связки на задних ногах. Туранец едва успел соскочить на землю и увернуться от слепо бьющих по воздуху передних копыт скакуна.

Обернувшись, Сварог увидел, что Шамсудин сражается один против пятерых, и только непревзойденное искусство полугнома позволяет ему до сих пор оставаться в живых. Лицо Шамсудина было спокойно и сосредоточенно, а руки, в каждой из которых было зажато по мечу, мелькали с такой быстротой, что, казалось, уследить за ними просто невозможно. Пока сибиряк разворачивал коня, Шамсудин уже успел разделаться с двумя противниками. К некоторому удивлению северянина, в руках Серкла он тоже увидел меч, выхваченный тюремщиком из рук убитого полугномом человека. Серкл ясно осознал, что спасения ждать неоткуда, и ему пришлось взять на себя труд по защите своей драгоценной жизни. Трудно сказать, какие приключения случались у бравого тюремщика в юности, но оружие он держал уверенно и с некоторым успехом отбивался от обратившего на него внимание наемника, хотя на победу рассчитывать ему было трудно.