С тяжелым сердцем покинули Менегрот сыновья Финарфина. Сбывались слова Мандоса о тени, что падет на всех, последовавших за Феанором. Синдары выслушали приказ своего Короля и в тот же день язык Нолдоров перестал звучать во всем Белерианде. Скоро и Изгнанники привыкли общаться между собой на языке Синдаров, а высоким наречием Запада пользовались теперь только князья Нолдоров. С тех пор, и пока живут на свете Нолдоры, язык их остается в мире как язык знания, принесенного из Благословенного Края.

Когда закончилась постройка Нарготронда (а Тургон еще не покидал Виниамара) сыновья Финарфина собрались там на пир. Галадриэль вернулась из Дориата и жила тогда в Нарготронде.

Надо сказать, что у Государя Финрода Фелагунда не было жены, и однажды Галадриэль спросила его, почему он не женится. Пока говорила она, вещее видение посетило Фелагунда. Так ответил он:

— Когда-нибудь и мне придется дать клятву. Я должен быть свободен, чтобы суметь исполнить ее и уйти во тьму. Истинно, не сохранит моя земля ничего такого, что мог бы унаследовать мой сын.

До этого случая подобные мысли не посещали Финрода, ибо на самом деле любил он сильно Амариэ из Ваниаров, но она не захотела отправиться с ним в изгнание.

Дочь Финголфина, Аредель Ар-Фейниэль, Светлая Владычица Нолдоров, жила в Неврасте вместе с братом Тургоном и вместе с ним ушла в Сокрытое Королевство. Но, живя в Гондолине, она часто вспоминала Валинор и просторы Среднеземья, тенистые леса и бескрайние равнины, по которым можно скакать от восхода до заката, и чем дальше, тем сильнее тяготила ее жизнь в кольце гор. Уже около двухсот лет безбедно жили эльфы в Гондолине, и вот однажды Аредель попросила у Тургона позволения уйти. И раз, и другой отказал ей Тургон, но в конце концов уступил со словами:

— Делать нечего — иди. Мудрость советует мне другое, предчувствие предсказывает недоброе, и я отпускаю тебя только затем, чтобы передать привет нашему брату Фингону. Я дам тебе провожатых, но пусть они как можно скорей возвращаются назад.

На это ответила Аредель:

— Я сестра тебе, а не слуга. За пределами Гондолина никто не может приказывать, куда и как мне идти. А если тебе жалко для меня свиты, то лучше я пойду одна.

— Я не пожалею для тебя и большего, но забочусь о том, чтобы не проведал кто-нибудь дорогу сюда, — твердо ответил Тургон. — Тебе я доверяю, а вот в способности других держать язык за зубами — сомневаюсь.

Выбрал Тургон троих родичей и просил их сопровождать сестру и проводить прямо к Фингону, в Хитлум.

— Хоть Моргот и осажден в своих владениях, — напутствовал их Тургон перед выездом, — но в Среднеземье немало других опасностей, о которых наша Владычица даже не подозревает.

Аредель покинула Гондолин, а Тургон остался, томимый дурными предчувствиями и с камнем на сердце.

Путники уже достигли Бретильских Бродов на Сирионе, когда Аредель неожиданно заявила:

— Давайте-ка повернем на юг, а не на север. Меня совершенно не тянет в Хитлум, а вот навестить старых друзей, сыновей Феанора, хотелось бы.

Как ни старались переубедить ее, ничего не вышло. Пришлось повернуть на юг и разыскивать пути через Дориат. Но стражи на границе преградили им дорогу, объявив, что никому из Нолдоров не позволено пересекать Пояс Мелиан, кроме родичей Владыки Тингола из Дома Финарфина, а уж друзьям Феанора и подавно.

— Чтобы попасть в земли Келегорма, госпожа, — говорили стражи, — вам вовсе не обязательно пересекать королевство Тингола. Лучше обогнуть Пояс Мелиан с севера или с юга. Как минуете Эсгалдуинский Мост и броды Ароса, держите на гору Химринг, тут вам и будут владения Келегорма и Карафина. Но знайте: дорога небезопасна.

Аредель не обратила внимания на предупреждение, и скоро они уже скакали между проклятыми ущельями Эред Горгората и северной границей Дориата. Но вступив в зловещие пределы Нан-Дунгорфеба. всадники заплутали в обманчивых тенях и потеряли Аредель из виду. Долго искали они Владычицу, то обмирая при мысли, что она попала в какую-нибудь жуткую ловушку, то представляя, как она пьет из отравленного ручья, но тут их самих учуяли порядком оголодавшие отродья Унголианты, и эльфы едва унесли ноги. Ничего не оставалось, как возвращаться в Гондолин.

Их рассказ поверг Тургона в великую скорбь. Долго сидел он в дальних покоях, то гневаясь на своевольную сестру, то горюя об ее исчезновении.

Тем временем Аредель, поискав немного своих незадачливых спутников, продолжала путь. Как и все потомки Финвэ, была она бесстрашна и тверда сердцем; это помогло ей благополучно переправиться через Эсгалдуин и Арос и достичь владений Келегорма и Карафина. Однако как раз в это время братья уехали вместе с Карантиром на восток, в Таргелион. Местный народ хорошо принял Аредель и почтительно просил погостить у них в ожидании возвращения правителей. Аредель охотно согласилась и сначала с удовольствием бродила в лесистом краю, но время шло, а Келегорм все не возвращался, и Аредель снова забеспокоилась. Теперь она все чаще уезжала одна, отыскивая нехоженые лесные тропы и лужайки, где, похоже, никто никогда не бывал. Так на исходе года оказалась она однажды на юге Химлада, пересекла Келон и не успела оглянуться, как попала в чародейские дебри Нан Эльмута.