Она покосилась на раскрытый чемодан, где ровной стопкой лежали аккуратно сложенные черные мешковатые платья, столь любимые мамочкой. Час назад Моника извлекла их из недр шкафа вместе с сиротскими туфлями на низком каблуке. Ей казалось, что она носила их давным-давно, в какой-то другой жизни. А может, это была не она, а кто-то другой?

Она потрясла головой. Нет, это выше ее сил! Она не может вернуться к жизни, спланированной родителями, которые не желают понимать, что наступил двадцать первый век.

Она вскочила и, вытащив платья из чемодана, запихнула их в зеленый мешок для мусора.

Пусть Ричарду она не нужна. И пусть он не считает ее умной. Но она-то себе цену знает! Вернется во Флоренцию, устроится на работу и снимет себе квартиру. А если он не желает прожить свою жизнь с ней, не надо. Тем хуже для него. Он еще пожалеет!

Моника проглотила слезы и положила в пакет три пары черных туфель. Славные туфельки! Пусть их кто-нибудь поносит. Побросала в чемодан новые джинсы, тенниски и кроссовки, закрыла его и упаковала новые костюмы в мешок для одежды.

Неужели еще сегодня утром она ходила с Ричардом за покупками? И он уверял, что она прекрасно выглядит в чем угодно? Ну как она могла в нем так ошибиться?! А все потому, что у нее нет опыта общения с мужчинами. Она их вообще не понимает.

Моника, потянулась через кровать и достала с тумбочки упаковку бумажных носовых платков. Ей вспомнилось, как они с Ричардом лежали в постели в ту ночь, когда внезапно нагрянул дядя Микеле, и она улыбнулась. Как же он тогда перепугался, что дядя его застукает! Однако это не помешало ему прийти в состояние боевой готовности.

Моника снова вздохнула, вытащила несколько платков и легла. А все-таки не все, что между ними было, ложь. Ричард питал к ней чувства, и не только физические. Она ему нравилась. Пусть у нее нет опыта общения с мужчинами, но она не настолько наивна. Когда он бывал с ней, он все время смеялся или улыбался. Просто он боялся увлечься ею всерьез. Она чувствовала это. Даже когда он ласкал ее, он сдерживал себя.

Но она постоянно его провоцировала, и, в конце концов, он уступил.

Моника спрятала лицо в ладонях, но от стыда и унижения не спрячешься. Ну почему она вела себя так безрассудно? Ведь Рик не раз давал ей понять, что она его не интересует. Он все время держал дистанцию, а она давила, все сильнее и сильнее, пока не удовлетворила свое любопытство сполна.

И как ей ни больно сейчас, по большому счету винить Рика не в чем. Ведь он ей ничего не обещал.

— Моника? — Дядя Микеле легонько постучал в дверь.

— Да? — Она высморкалась, вытерла мокрые щеки и вскочила с кровати.

— Мы опоздаем на ужин.

Она забыла, что дядя заказал столик в ресторане. И не успела сказать, что завтра утром улетает домой. Она уже позвонила в авиакомпанию и поменяла билет.

— Я не хочу есть. Давайте я приготовлю вам спагетти с устрицами? — Это было дядино любимое блюдо. И хотя она предпочла бы сейчас побыть в одиночестве и зализать раны, она не могла не отблагодарить дядю за гостеприимство. — С маслом и уксусом, как вы любите. Хорошо?

Он помолчал, а потом спросил:

— Можно войти?

Моника покосилась на открытый чемодан и поморщилась.

— Минуточку.

Захлопнув чемодан, она спрятала его в шкаф и туда же отправила мешок для мусора, битком набитый одеждой. Открыла дверь и, увидев озабоченное лицо дяди, чуть не заплакала. Он вошел и, окинув комнату взглядом, с участием заглянул ей в лицо.

Моника нашла в себе силы улыбнуться.

— Я отлично готовлю спагетти с устрицами.

— Ты плохо выглядишь, — сказал дядя и нахмурился.

— Просто немного устала.

— Устала от суеты большого города? Моника хотела возразить, но передумала.

— Да. А еще немного соскучилась по дому. — Она пожала плечами. — Я решила вернуться в Италию пораньше.

Дядя прищурил глаза.

— И когда же ты это решила?

— Сегодня.

— А тебе не кажется, что ты могла бы и со мной посоветоваться?

Подобная реакция удивила Монику. И рассердила.

— Зачем? Я достаточно взрослая и могу принимать решения сама.

Дядя опешил.

— И говорить со мной в таком тоне тоже можно?

Она вздохнула.

— Извините, дядя Микеле. Я не хотела вам перечить. Просто хочу домой.

Он улыбнулся и обнял ее за плечи.

— Ложись спать, детка, а утром поговорим. Ладно?

Она кивнула, радуясь возможности побыть одной. Как только дядя вышел, вытащила чемодан из шкафа и закончила укладывать вещи. Никаких разговоров завтра не получится. Через двенадцать часов она уже будет сидеть в самолете.