В это же время в Тарантию тайно прибыл конфидент Трона Дракона, имевший поручение в точности вызнать положение дел в Аквилонии, а также принять меры по защите жизни правителя этой страны. Ибо Немедии были вовсе ни к чему кровопролитные раздоры в соседнем государстве и небезызвестный Вертрауэн предпочел бы видеть короля Аквилонии живым, а не мертвым…»

Из «Синей или Незаконной Хроники» Аквилонского королевства

В иное время путешествие из Ианты в Тарантию могло бы стать очень приятным. Но я отправилась в путь, не посоветовавшись с астрологом (впрочем, я все равно ни на сикль не верю этой высокоученой братии) и держа на уме только необходимость как можно скорее добраться до Аквилонии. За что и поплатилась. И за собственную леность тоже – стоило чуть больше обращать внимания на слухи, гулявшие по столице блистательного Офира.

Дорога, на которую я отвела самое большее пять дней, заняла у меня целую седмицу и вымотала так, будто я по глупости отправилась пешком на другой конец света.

Мои неприятности начались уже на рубежах Офира и Аквилонии. Акола, пограничная крепость, была переполнена беженцами с заката, а служащие пограничного департамента носились по уши в мыле, пытаясь сообразить, как им проверить подорожные у такого количества народу. Вдобавок, большая часть проезжающих сорвалась с места в крайней спешке, и, разумеется, не озаботилась выправкой необходимых документов. Когда убегаешь, очень трудно помнить о всех этих бумажках.

Кто процветал в Аколе в это время – так это содержатели постоялых дворов и торговцы вьючными да ездовыми животными.

Наконец, канцелярские крысы поступили так же, как поступают в подобных случаях все чиновники мира. Они закрыли границу «до выяснения сопутствующих обстоятельств и особого решения государственных властей». В городе немедленно поднялась паника, грозившая перерасти в бунт.

Я все же сделала попытку нахально проскочить на другую сторону, но меня задержали. Поняв, что официального разрешения пересечь границу я могу прождать хоть до самой зимы и наслушавшись пугающих рассказов о неведомой полуночной угрозе, я решила, что мир не рухнет от маленького нарушения законов. Моя колесница миновала невидимую черту, разделяющую владения двух государств, в полутора лигах от Аколы, на всем скаку пролетев мимо заставы изумленной пограничной стражи. Я слегка пуганула этих вояк, чтобы они не вздумали меня останавливать, а уж тем более – устраивать погоню. Нет, я люблю острые ощущения, но сейчас мне было некогда.

Миновав границу, я выбралась на широкий тракт, ведущий к Шамару. Там меня ожидало новое разочарование – дорога оказалась плотно забитой повозками и всадниками. Частью люди возвращались по домам, частью пытались выбраться из страны. Столь противоречивые действия объяснялись прошедшим слухом об очередном вмешательстве богов в людские дела и избавлении мира от непонятной подземной угрозы. В божественное провидение мне как-то не верилось, и я предположила, что в Аквилонии действительно случилось нечто из ряда вон выходящее и сгубившее источник неведомого зеленого пламени.

Вскоре я услышала и многократно повторенное название «Ивелин». Такое имя носил небольшой городок во владениях герцогства Танасульского, полностью разрушенный во время разрыва земной тверди. Видимо, зеленое пламя выбрало неподходящее место, чтобы в очередной раз извергнуться на погибель людскому роду. То ли разрушение почвы вызвало извержение спящего до поры вулкана, то ли подземный огонь сам себя залил водой из близлежащего озера… Большинство рассказчиков, разумеется, валило все случившееся на богов. Однако я уже многократно убеждалась, что Высшие Силы не слишком озабочены творящимся на подвластной им земле. Значит, оставалось только проявление не слишком известных нам сил природы… или дело рук людских. Люди вполне способны порой натворить такое, что богам и в страшных снах не снилось.

Таинственные заговорщики, заставившие меня сорваться с места, тоже поминали городок Ивелин и утверждали, будто к его гибели имеет прямое или косвенное отношение не кто иной, как правитель страны. Не знаю, не знаю… В своей одержимости они вполне могут приписать не приглянувшемуся им королю Аквилонии еще и не такие грехи. Может, он и в самом деле был там… Неплохо зная характер Конана, я могу с веским на то основанием утверждать, что киммериец не стал бы отсиживаться в столице, если его владениям угрожала подобная нешуточная опасность. Разумеется, киммериец помчался бы на место происшествия, дабы самолично убедиться, что именно произошло. А если у него появился хоть малейший шанс как-то вмешаться, он даже бы не задумался, а начал действовать.

Впрочем, зачем гадать? Доберусь до столицы и сама все узнаю.

Спустя три дня после выезда из Ианты я пересекла Тайбор и влетела в Шамар. Моя бедная измученная четверка лошадей еле держалась на ногах, а мне еще требовалось разыскать постоялый двор, принадлежащий служащему Немедии человеку. Там я смогу немного выспаться, поменять лошадей на свежих и продолжу путь.

Я слишком рано понадеялась, что мои дорожные неурядицы закончились. За Шамаром стало еще хуже. Осень уже добралась до этих пределов Аквилонии, и дожди старательно размывали тракты, превращая их в длинные грязные проселки. Беженцев здесь оказалось не меньше. Несколько раз мне приходилось сворачивать и искать обходные дороги, либо же гнать лошадей напрямик через убранные поля. Колесница намертво увязала в размокшей земле, кони выбивались из сил, а я начинала медленно впадать в бешенство. Спрашивается, чего ради я несусь через всю страну? Неужели треклятый варвар не в состоянии сам разобраться со своими заговорщиками или кто они там? А если не может – нечего было сворачивать шею Нумедидесу и лезть на освободившийся трон! Шлялся бы себе и дальше по миру! Дайте мне только добраться до Тарантии, а там я все ему выскажу!

На утро восьмого дня моего затянувшегося путешествия сквозь пелену моросящего дождя проглянули высокие башни на стенах вокруг столицы Аквилонии. Обрадованные лошади рванули резвее, а я сделала настоящую глупость, не придержав их. Колесница неудержимо заскользила по слою жидкой грязи к обочине дороги, а спустя еще миг раздался громкий хруст ломающегося дерева и паническое конское ржание. Тяжелая четырехколесная повозка на какое-то краткое время зависла на склоне, а затем рухнула на бок, увлекая за собой бьющихся лошадей. Я еле успела выпрыгнуть, поскользнулась и замечательно растянулась в раскисшей глине, вымазавшись по уши.