Мы ехали рука в руке по меньшей мере с час. Когда бы я на нее ни поглядел, она улыбалась; когда она перехватывала мой взгляд, из улыбки вырастали ямочки. Раз я спросил:

— Когда нам придется начинать наблюдение?

— Как только свернем с дороги, милорд муж.

На этом мы продержались еще с милю. Наконец она робко сказала:

— Милорд муж?

— Да, жена?

— Вы все еще считаете, что я “холодная и неуклюжая бабенка”?

— Ммм… — задумчиво ответил я. — “холодная” — нет, по чести я бы не сказал, что ты холодна. А вот “неуклюжая”… Ну, по сравнению с такой искусницей, как, скажем, Мьюри…

— Милорд муж!

— Да? Я говорил, что…

— Хотите нарваться на пинок в живот? — Она прибавила: — По-американски!

— Жена… и ты бы ПНУЛА меня в живот?

Она помедлила с ответом, и голос ее был очень тих.

— Нет, милорд муж. Никогда.

— Рад это слышать. А если бы пнула, что бы случилось?

— Вы… вы отшлепали бы меня. Моей собственной шпагой. Но не вашей саблей. Пожалуйста, только не вашей саблей… муж мой.

— Да и не твоей шпагой тоже. Своей рукой. Здорово. Сначала я бы тебя отшлепал. А потом…

— А потом что? Я ей сказал.

— Только не давай мне повода. В соответствии с планами мне предстоит сражаться позднее. И в будущем не перебивай меня.

— Хорошо, милорд муж.

— Очень хорошо. А теперь давай дадим Мьюри по воображаемой шкале сто очков. По этой шкале ты бы оценивалась… Дай-ка подумать.

— Три или, может, четыре? Или даже пять?

— Тихо. Я так прикидываю, что в тысячу. Да, с тысячу, плюс- минус очко. Нет с собой арифмометра.

— Ах, какой же вы злой, мой дорогой! Наклонитесь и поцелуйте меня. Вот погодите, все расскажу Мьюри.

— Мьюри ты, женушка, ничего не скажешь, или быть тебе отшлепанной. Кончай набиваться на комплименты. Ты знаешь, кто ты есть, девчонка, скачущая через сабли?

— Кто-кто?

— Моя Принцесса.

— О!

— И еще норка с подожженным хвостом, и это ты тоже знаешь.

— А это хорошо? Я очень тщательно изучала американские выражения, но иногда я не уверена.

— Считается, что это верх всему. Просто афоризм. А сейчас лучше переключи свой ум на другое, а то рискуешь оказаться в день венчания вдовой. Значит, ты говоришь, драконы?

— Только после наступления ночи, милорд муж, и вообще-то говоря, они не драконы.

— Судя по тому, как ты их описала, разница может иметь значение лишь в сравнении с другими драконами. Восьми футов в высоту на уровне плеч, вес каждого несколько тонн, и зубы длиной в мой локоть — не хватает им только дышать пламенем.

— О, так ведь они дышат! Разве я не говорила?

Я вздохнул.

— Нет, не говорила.

— Сказать, что они ДЫШАТ огнем, было бы неточно. Это убило бы их. Они задерживают дыхание, когда испускают пламя. Горит болотный газ — метан — из пищеварительного тракта. Что-то вроде контролируемой отрыжки с гиперголическим эффектом от гормона, вырабатываемого между первым и вторым рядами зубов. Газ воспламеняется при выходе наружу.

— Чихать мне на то, как они это делают; это же огнеметы. Ну и как же я, по-твоему, должен с ними справиться?

— Я надеялась, что вы что-нибудь придумаете. Дело в том, — извиняющимся тоном добавила она, — что это в мои планы не входило, я не предполагала, что мы отправимся этим путем.

— Да-а… Жена, давай-ка вернемся в ту деревеньку. Организуем соревнование с нашим другом, распространителем слухов, держу пари, что мы могли бы переговорить его.

— Милорд муж!

— А, ладно. Если тебе нужно, чтоб я убивал драконов по средам и субботам, я буду под рукой. Этот загорающийся метан — они выбрасывают его с обеих сторон?

— Ой, только спереди. Как это можно — с обеих?

— Запросто. Увидишь в модели будущего года. А сейчас тише; я обдумываю тактику. Мне будет нужен Руфо. Полагаю, ему случалось раньше убивать драконов?

— Мне неизвестно ни одного случая, когда люди убили хотя бы одного, милорд муж.

— Вот как? Принцесса моя, я польщен той уверенностью, которую ты ко мне питаешь. Или это отчаяние? Не отвечай, мне не хочется знать. Помолчи и дай мне подумать.

На подходах к следующей ферме Руфо был послан вперед, чтобы устроить возвращение длиннолошадей. Они были нашими — подарок Доральца, но приходилось отсылать их домой, ибо они не могли существовать там, куда мы направлялись — Мьюри пообещала мне, что будет присматривать за Аре Лонга и прогуливать ее. Руфо вернулся с каким-то мужланом верхом на здоровенной упряжной лошади без седла. Он легко ерзал по спине между второй и третьей парами ног, чтобы не натереть спину животному, а правил с помощью голоса.