Проехав через всю деревню от дороги к лесу, они насчитали двадцать домов, некоторые из них были разрушены и пришли в совершенное запустение.

– Ну, что будем делать? – уныло спросил Игорь.

– Это я тебя должен спросить, – огрызнулся Зацепин. – Где живет эта бабка? Ты знаешь ее имя, фамилию? Она Ларецкая, что ли?

– Не знаю. Мы, может, даже и не в эту деревню заехали.

– Да как это не в эту? – раздраженно возразил Виктор. – Давай будем ходить по домам, кто-нибудь что-нибудь да скажет.

– А про кого спрашивать-то будем? – не поняла Катя. – Если здесь одни только восьмидесятилетние бабки и живут? Ни имени не знаем, ни фамилии…

– Попробуем через «Ларецкую», – упрямо предложил Зацепин. – Это тетка по матери или по отцу?

– Откуда мне знать.

– Будем надеяться, что по отцу, – решил Виктор. – Значит, «Ларецкая» – ее девичья фамилия.

За час они обошли все село и перезнакомились со всеми бабульками, но никто из них не был в девичестве Ларецкой и не воспитывал приемного сына под такой фамилией. На вопрос: «А зачем?» или же: «Для чего вам?» – всякой любопытной Варваре Виктор отвечал, что это, мол, друзья сына ищут бабушку, чтобы сообщить ей о скоропостижной кончине племянника и сообщить, где он похоронен.

«Может, это не та деревня и не то озеро?» – задавали они надоевший вопрос, адресуя его Игорю.

– Откуда я знаю? – после бессонной ночи Игорь просто падал с ног.

– Да, большая у нас страна. – Зацепин, кряхтя, разлегся на заднем сиденье. – Извините, граждане, мне нужно поспать.

Он сладко зевнул и затих. Игорь, не говоря ни слова, последовал примеру Зацепина, с той лишь разницей, что ему пришлось спать, сидя за рулем автомобиля. Катя, пожав плечами, уселась на место рядом с водителем. Через пять минут ей стало скучно. Хотелось открыть дверь и погулять по жухлой травке.

– Поехали в Саратов, – неожиданно услышала Катя позади себя бодрый голос Зацепина.

Игорь Юрьевич вздрогнул и тоже проснулся.

– Куда? Да кто мне, в конце концов, за бензин платить будет?

– Что-то я не помню, чтобы мы нанимали такси, – пробурчал с заднего сиденья Виктор. – Я сказал: едем в Саратов.

– Может, заглянем еще в одну деревню? – робко спросила Катя, думая, что сейчас ее предложение вызовет вспышку гнева у измотанного Виктора.

Она видела, что мужику все опостылело и теперь он думает лишь о том, чтобы оказаться где-нибудь в безопасном месте и отсидеться, а погоня за Ларецким его уже абсолютно не привлекает. В присутствии Игоря они не могли говорить откровенно о своих планах.

Директору филиала одного из многих предприятий Иннокентия Альбертовича совсем не обязательно было знать, что Виктора сейчас тоже разыскивают. Но они-то оба знали об этом. Как знали и то, что Саратов сейчас самое небезопасное для него место. Вряд ли дело об убийстве закроют. Стрельба среди бела дня – серьезное и наглое преступление уже само по себе, а если еще при этом кого-то ранят, а тем более убивают – это уж совсем из ряда вон выходящий факт, который должен вызвать соответствующую реакцию у правоохранительных органов.

– Куда мы еще можем поехать? – раздраженно спросил Зацепин, переходя из лежачего в сидячее положение.

Катя ткнула пальцем в карту.

– Вот здесь есть еще одно озеро, мы могли бы туда съездить. А рядом вроде деревенька Долгучи.

– Как? – переспросил Игорь.

– Дол-гу-чи, – прочитала по слогам Вербова.

– Сколько это отсюда?

Катя дружила с математикой и очень быстро назвала примерное расстояние, учитывая масштаб карты.

– Около ста пятидесяти километров.

– Поехали, – скомандовал Виктор. – Извозчик, заводи свою колымагу, мы снова отправляемся в путь.

Следующее селение, в которое они приехали, было ничем не лучше предыдущего. Запустение и разруха царили вокруг. Это была действительно глубинка, где связь с цивилизацией поддерживалась только с помощью телевизора, разумеется, связь односторонняя. Люди видели на экранах то, что происходит в городах, и абсолютно не завидовали жизни в каменных джунглях. Там постоянно кого-то убивали, непрерывно шли демонстрации и беспорядки, все это не могло привлечь привыкших к размеренной жизни граждан независимой Белоруссии.

Как и в первой деревне, троица начала ходить по домам и расспрашивать, не знает ли здесь кто-то Ларецких.

И вдруг одна бабулька, весьма дородная и румяная, с повязанным «домиком» платком с потускневшими красками, сказала, что Ларецкий – ее племянник.

«Неужели мы нашли?» – стукнуло у Кати в груди сердце.

– Умница, – прошептал Виктор, который подошел вплотную к Кате и сильно ущипнул ее за ягодицу.

Только теперь она отметила, что дом, в котором живет эта бабушка, отличается от прочих ухоженностью и аккуратностью. Дом был обложен кирпичом, забор вокруг жилища не так давно подправлен и обновлен. Чувствовалось, что Иннокентий Альбертович не забывает родную тетку.