Он снова исчез, а у Кати подкосились ноги. Она села на стул и перевела дух. Сколько у нее времени? Минута, две?.. Ему надо пройти по коридору, бросить в кассу деньги и вернуться.

Она подошла к сейфу и стала крутить кодовое колесо. В одну сторону, в другую. Набрала один, потом два, затем знакомые ей шесть восемь пять. Ничего! Набрала один, три, шесть, восемь, пять. Снова тишина. Один, четыре… Один, пять, шесть, восемь, пять. В молоко. Один, шесть, один, семь – тонкие длинные пальцы девушки быстро прокручивали колесико.

Она не надеялась, что угадает код и услышит едва уловимый щелчок. Нет, снова, нет. Продолжая накручивать диск, она перебирала число за числом. И вдруг в кабинет вломился человек-бык, за ним – охранник. Они набросились на нее и пригвоздили к полу.

Вбежал раскрасневшийся Марк.

– Что ты делаешь?! – воскликнул он.

– Ничего, я ничего, – она стала отбиваться от дюжих мужиков. – Я просто подошла и стала крутить это колесико.

– Это колесико? – передразнил он. – Ну-ка, подымайся.

Ее рывком поставили на ноги.

– Что ты задумала?!

– Да ничего я не задумала, – она заплакала, роняя крупные слезы. – Я видела, как ты делал это. У меня же нет ключа, я же не могу добраться до твоих денег. Марк, ты что? Ты был так долго, что я, от нечего делать, стала крутить колесо. Ты же даже дверцу у стенки мебельной не закрыл. Что я, по-твоему, идиотка, что ли? У тебя здесь столько охраны, отсюда ясно ничего не уйдет. Ты зря думаешь обо мне так плохо. Скажи им, чтоб меня отпустили.

– Отпустите ее, – пробурчал владелец игорного заведения.

Когда охранники ушли, Марк запустил руку в густую черную шевелюру и спросил:

– Сколько тебе лет?

– Шестнадцать.

Он закатил глаза.

– Может быть, я прощу тебе. Именно потому, что тебе шестнадцать. Кто же это подходит к чужому сейфу и пытается набрать код? Ты что, девочка, совсем без мозгов? – Я ничего не пыталась, мне стало скучно, – оправдывалась она, – колесико золотое, при наборе ручка так потрескивает интересно.

– Это не золото, а латунь, – ответил Марк. – Ладно, это непринципиально.

– Ну и варвары у тебя на службе. Смотри, что они сделали, – она показала на плечо обнаженной руки, и Марк увидел, что на коже начали проступать синяки.

– Ну извини, работа у них такая. Я приношу извинения. Но и ты должна понять: деньги и вообще любые ценности не любят рядом с собой растяп.

– Они мне чуть все руки не переломали, – жалобно хныкала она. – Я никуда сегодня с тобой не поеду. За колечко спасибо. Приду завтра вечером.

Развернулась и вышла из кабинета.

Виктор сидел на улице и нервно курил. Вокруг скамейки валялось много бычков – свидетельство того, что ночь для Зацепина протекала куда менее интересно, нежели для нее.

– Ну как?

Она подбежала к нему и чмокнула в щеку.

– Неплохо. Я узнала три последние цифры кода и, кроме того, должна сказать тебе, что сейф под сигнализацией.

– Как ты это могла определить? Провода, которые идут к стальному ящику, могут быть и не видны?

– Как определила? – передразнила она. – Да я стала крутить колесико туда-сюда, и вскоре в кабинет к Марку вломились охранники.

– А он-то сам где был?

– Пошел выигрыш отдавать. Так вот! – она шаловливо показала ему язык. – А вот презент!

Она покрутила перед его носом кольцо.

– Но я думаю, он не за просто так. – Зацепин нахмурился.

– В том-то и дело, что запросто так. Пойдем. Не надо сердиться. Ты ведь знаешь, что я, чтобы добраться до Ларецкого, готова на все.

– Так какие там цифры?

– Шесть, восемь и пять. Это последние три. Первые две я не знаю, но уже несколько успела перебрать. Все не то. Замок не открывается. Но нужно еще иметь ключ, который Марк постоянно носит с собой.

Они вернулись домой в третьем часу ночи.

– Как же долго вы гуляете, – ворчала Вера Сергеевна. – То одна пропадала, теперь уж двое пропали.

– Я не пропала, мама! И давайте спать, завтра у нас много дел.

– Каких это дел? – не поняла Вера Сергеевна.

– Ну не дел, не дел, – отмахнулась дочь. – Один тяжелый день прошел, завтра тоже тяжелый. Мама, давай спать.

При постороннем человеке Вера Сергеевна не решилась отчитывать дочь за ее тон с матерью и перенесла воспитательную беседу на потом, когда они останутся тет-а-тет.