— О Боже!

— Боюсь, что Бог здесь ни при чем. Подумать только! Свалив вину за свои злодеяния на Януса Марика, наемники собирались посеять семена гражданской войны! Столкнув между собой разные фракции, дерущиеся за престол, они надеялись урвать куски пожирнее. А развалив Лигу Свободных Миров, бандиты хотели открыть ворота наших миров Штайнеру и Ляо. Сейчас наемник и часть его людей находятся во владениях Ляо. Быть может, нам уже не остановить те ужасные деяния, что задумал этот человек. Но мы надеемся завлечь всю его банду и его самого туда, где сумеем с ними справиться. Его светлость уже собирает большое войско для поимки этого монстра и расправы над ним. Тем временем вы должны захватить земли наемника. И вам следует проявить безжалостность к их обитателям, непримиримую и кровавую безжалостность! — Кляйдер рубанул воздух рукой для пущей убедительности.

— Преступники, скорее всего, есть и среди жителей Дюрандели. Несомненно, что невиновных среди них нет. Главарю наемников потребовалась бы полная поддержка его людей, даже до того, как он начнет воплощать в жизнь свой гнусный замысел. Нет, вам нельзя считать этих людей невиновными, полковник.

Будучи преданным служакой, полковник Джулиан Лангсдорф сыграл свою роль до конца. Его отец Рольф Лангсдорф был личным другом и доверенным лицом Януса Марика. Он поддержал Верховного Правителя в недавней кровавой братоубийственной распре с его братом Антоном Мариком. В награду Янус пожаловал Рольфу дворянский титул графа Валикского. Брат Рольфа, таким образом, стал виконтом, а сам Джулиан — графским наследником. Строгий отец воспитал в Джулиане Лангсдорфе веру, что преданное служение своему Лорду-Наследнику — превыше всего.

Лангсдорф рассмотрел свои ладони, поворачивая их к свету. Эта вера еще не покинула его, но пронзительные крики и предсмертные вопли избиваемых жителей Дюрандели до сих пор звенели у него в ушах. Врагов Верховного Правителя необходимо было искоренить... преступников, задумавших подобное, следовало истреблять с полной беспощадностью... И все же...

Существовала ли причина столь жестокой резни? Он помнил женщину, полураздетую, золотоволосую. Она пыталась убежать от его «Головореза», когда тот проломил стену ее дома. Лангсдорф уже наводил на женщину пулемет, когда до него дошло, что она держит на руках ребенка.

Он отпустил ее, разрываясь между долгом и нравственностью… Одно дело уничтожать монстров, стремившихся разрушить все, что ему дорого, свергнуть его правительство и Лорда-Наследника, которому он давал клятву верности. Хладнокровный расстрел беззащитной женщины с ребенком — совсем другое. После этого случая полковник Лангсдорф передал командование операцией капитану Проссеру из штурмовой роты ив одиночестве вернулся в Хельмдаун. А там его встретили странные доклады о приземлении двух неопознанных шаттлов. Сейчас Лангсдорф сидел на мостике своего «Головореза». Он вел отряд Белых Кавалеристов туда, где, как сообщил капитан Джевил, находилась зона высадки вражеских шаттлов. Полковнику отчаянно хотелось с кем-нибудь поговорить. Но те же самые помехи, что глушили связь противника, блокировали и его собственное переговорное устройство.

Уже с самого начала операции все пошло наперекосяк. Мысль о преданности Верховному Правителю вступала в противоречие с законами справедливости, которые Лангсдорф нарушал. Это чуть не парализовало его, заставляя подвергать сомнению даже собственные приказы.

Потом пришло известие, что восемь боевых роботов — восемь машин! — пятой роты марикской гвардии в Дюрандели прервали контакт и что, предположительно, они уничтожены. Единственным ключом к разгадке их судьбы стало смутившее командира разведподразделения в Хельмдауне непонятное радиосообщение. Оно обрывалось на полуслове и содержало близкое к панике предупреждение о неизвестных силах, преследующих штурмовую бригаду.

Подтверждения сказанному радист так и не получил. После этого наступила мертвая тишина. Лангсдорфу пришлось признать, что тех боевых роботов, что он оставил в Дюрандели на попечение Проссера, по всей видимости, больше нет. Но кто уничтожил их и каким образом — неизвестно.

Ответ на этот вопрос появился несколько минут спустя вместе с вызовом от капитана Джевила на орбите. Капитан информировал Лангсдорфа о том, что неподалеку от Дюрандели совершила посадку пара шаттлов — возможно, как раз тогда, когда полковник возвращался в Хельмдаун. Новость отвечала сразу на несколько вопросов, но радости не прибавила. Она подтверждала, что все идет совсем не так, как ожидал полковник Лангедорф. Разве Кляйдер не обещал, что главные силы ренегатов-наемников отправят в другую систему и там задержат? Что все, о чем придется беспокоиться Лангсдорфу, — это кучка взбунтовавшихся горожан, стажеров да третьесортных вояк?

Третьесортные вояки вряд ли сумели бы так быстро отправить на тот свет восемь водителей боевых роботов, что те едва успели позвать на помощь. Посадка двух шаттлов класса «Сфера» означала, что в этот момент поблизости могло находиться около двадцати четырех боевых роботов. Слишком уж много для маленького сборного подразделения полковника Лангсдорфа.

А если учесть, что восемь машин штурмовиков разрушены, у него осталось только пятнадцать боевых роботов, в основном легких.

Лангсдорф собрал тех боевых роботов, которых только смог, — своего собственного «Головореза», три легкие машины, оставленные в Хельмдауне штурмовой ротой, ушедшей в Дюрандель, плюс две полные роты Белых Кавалеристов. Были еще три боевые машины, принадлежащие Белым Кавалеристам. Их тоже придется взять, иначе войскам полковника не одолеть вражеские шаттлы. От Хельмдауна к Дюрандели вела широкая и ровная дорога, и продвигались они быстро. Вдоль колонны боевых роботов мчалась пара глайдеров, которые создавали мощные помехи, глуша неприятельские радиопередачи. Правда, этим они сообщали врагу о своем приближении, но это было не важно. Воины Лангсдорфа уже получили инструкции, и связь на поле боя им практически не понадобится. Врагам глушилки принесут больше трудностей.

Если им улыбнется удача, силы Лангсдорфа могут достичь зоны приземления даже до того, как наемные налетчики вернутся из Дюрандели.

Авось да повезет! Капитан Рэмедж навел на резкость свои бинокуляры. Цифры прыгали у него перед глазами, пока прибор исследовал мишени пучком лазерных лучей. Дальний край спускающейся слегка под уклон долины уже заволокло пылью, что мешало точной фиксации войск, находящихся на удаленных объектах.

Ближние цели находились уже на расстоянии всего восьми километров. Отбрасывая длинные тени на низкую и плотную пылевую тучу, две передние машины приближались со скоростью почти восемьдесят километров в час. Одна из них оказалась «Страусом» — нелепого вида роботом с ходулеобразными ногами. Другая — «Шершнем» — роботом гуманоидной формы.