Анэто тяжело вздохнул:

– Мег, ну как же… ну почему ж другие должны отвечать за нас, за наши… чувства? Почему крестьянин где-нибудь в Эгесте должен умирать мучительной смертью только потому, что… одной чародейке стало всё равно и она не встала во главе тех, чей долг – защитить этого пахаря?

– Ан, милый… – промурлыкала Мегана, зажмуриваясь. – Не хочу про это говорить. Можешь меня ругать, можешь даже отшлёпать. Но мне действительно всё равно, что станет с этим миром, в котором не будет тебя. Ох… ну, вот и призналась. Никогда не думала, что сделаю это первой.

…Двое самых могущественных магов Эвиала сидели на бревне возле костра, красные отнюдь не от мороза, и боялись взглянуть друг на друга.

– Мег, я тоже… – наконец выдавил Анэто. – Я тоже… ведь… ну, словом, ты поняла…

– Нет, – ещё крепче зажмуриваясь, прошептала Мегана. – Ничего не понимаю и не хочу понимать. Скажи словами. Скажи это. Ну, пожалуйста!

– Я… – промямлил чародей, отчаянно смущаясь. – Я тебя… Мег…

– Милорд ректор! – раздалось из темноты, и Анэто вскочил, словно бревно под ним внезапно вспыхнуло.

– Чтобы им провалиться. – Мегана вцепилась чародею в рукав. – Не уходи, Ан!.. Куда ты бежишь?

– Я тебя л-люблю, Мег, – краснея до корней волос, выдавил милорд ректор и, точно ошпаренный, бросился наутёк.

Хозяйка Волшебного Двора со странной, мечтательной улыбкой на губах склонила голову, что-то тихонько мурлыкая себе под нос. Но – она всё-таки была не только женщиной, но и чародейкой. Вскочила едва ли не быстрее милорда ректора и решительно направилась туда, где в тусклом факельном свете Анэто и двое его «предельщиков» суетились в самом центре громадной магической фигуры. Со стороны ярких костров к ним уже решительно шагал преподобный отец-экзекутор.

– Вот и я, господа маги. – Этлау потёр руки. – Командуйте, приказывайте, распоряжайтесь! Я давно предал свою участь и бренное тело в руки Спасителя и уже ничего не страшусь.

– Мы тоже… не страшимся, – кивнул Анэто, испепеляя взглядом Мегану, что стояла рядом с самым невинным видом. – Давайте начнём, ваше преподобие. Соблаговолите встать во-он там, где камень с символом Спасителя…

Инквизитор повиновался без звука.

– Вы, ребята, сами всё помните. – «Предельщики» молча кивнули и разошлись – один встал возле тщательно вычерченной на мёрзлой земле руны Л, означавшей «начало и конец», другой – возле символа Е, «малое в великом». Сам милорд ректор, вздохнув, шагнул в самый центр магической фигуры, и рядом с ним, не дрогнув, встала Мегана. Её маги один за другим выстраивались по краям исчерченного дугами и хордами многоугольника.

– Все помнят свою часть? – Голос Меганы звенел. Хозяйка Волшебного Двора гордо выпрямилась, окидывая соратников твёрдым взглядом. – Тогда начинаем. Я… я останусь здесь. Рядом с милордом ректором, на случай, если что-то пойдёт не так. По моему счёту. Раз… два… три!

Этлау послушно застыл вместе с остальными, чуть ли не вытянув руки по швам.

Глухая ночь, накрывшая к тому времени окрестности Пика Судеб, с молчаливой насмешкой вглядывалась в ничтожные людские фигурки. Бессчётное число бездонных глаз пялилось сейчас на них из-под непроницаемого покрывала, тучи закрыли звёзды, и даже высокие костры, казалось, испуганно приугасли, дерзкое пламя не решалось бросить вызов мраку. Глубоко в недрах роковой горы, ниже самых тайных гномьих подземелий, в страхе задрожали бродившие там немногочисленные неупокоенные, на краткое время вновь обретя подобие утраченных человеческих чувств.

Эйтери-Сотворяющая метнулась к хрустальному шару, покоившемуся на опоре из трёх драконов, вытянула над ним ладонь, кривясь и морщась от боли.

В недальнем Нарне правительница Айлин тоже вскочила, не набрасывая плаща, метнулась к обелиску, над которым смыкали высокие кроны три зачарованных дуба. Возле их корней клокотал не замерзавший даже в самые лютые морозы источник – эльфийка бросилась ничком на землю, до рези в глазах всматриваясь в бурлящую, исходящую паром воду.

Вейде, владычица Вечного леса, величественным жестом отстранила расчёсывавшую ей волосы молоденькую фрейлину, вскинула подбородок, закрыла глаза… Тонкие губы правительницы дрогнули, изящные длинные пальцы сжались в кулаки. Внутренним взором она смотрела сейчас на тёмное пламя, бушевавшее в незримых для других кострах возле подножия Пика Судеб.

Дракон Сфайрат, возлежа на Кристалле Магии, поднял тяжёлую голову, веки его дрогнули, поднимаясь, – и он в упор взглянул в глубину охраняемого им камня, как на ладони видя творимое совсем близко от его владений чародейство.

И в далёком Храме Мечей тоже почувствовали неладное. Пронёсся короткий беззвучный приказ – воины, ученики, наставники бросились к заветному подземному залу, где играл, переливался всеми оттенками иномирового зелёного цвета громадный каменный алтарь.

А почти на таком же удалении от Пика Судеб, только в другую сторону, на западе, Тот, Кто решил назваться Кицумом, молча запрокинул голову, следя за дикой пляской небесных духов в самом верхнем из местных небес.

Обычно заклятия такой силы и масштаба сопровождаются игрой света и тьмы, танцем тысячи огней и прочим, так поражающим воображение простых селян. На сей раз мрак остался нетронутым, по многочисленным извивам тщательно вырисованной фигуры не пробежало и единой искорки.

Мегана стояла рядом с Анэто, крепко зажмурившись, но в то же время и отчётливо видя всё творящееся окрест. Она отрешилась от привычного человеческого зрения и теперь с замиранием следила, как в сером небе над ними нарастает бешено крутящийся смерч. Воронка опускалась, испуганно взвыл ветер, маги, стоявшие по периметру, поспешно сцепили руки, образуя кольцо и щедро делясь с Меганой своею силой.