Взглянул на грудь, на порезы, которые она сделала своим крошечным серебряным ножом. Они были свежими и красными, в отличие от сетки давно заживших следов, свидетельствовавших о незабываемых страстях. Осторожно коснулся порезов, морщась от острой боли.

«Мне больно, – думал он, – но в этой боли – добродетель, которую не знают те, кто не может страдать. Нет страданий – нет и сострадания».

Он жалел спящую любовницу и гордился этим.

– Мы оба – страдальцы, – ласково прошептал он. – Страдальцы оба…

Она проснулась и увидела, что он рассматривает отметины.

– Ты скучал по ножу? – сонно спросила Кармилла. – Тебе были нужны его поцелуи? Ты можешь наслаждаться его ласками, его любовью?

Теперь не надо было лгать, сознание этого давало приятное чувство свободы. Наконец он мог быть с ней, не скрывая свои мысли, не стыдясь их.

– Да, моя госпожа. Я скучал по ножу. Его прикосновение разожгло огонь в моей душе, а я думал, что там остались лишь погасшие угольки.

Она опять закрыла глаза и засмеялась:

– Иногда бывает приятно вернуться на забытые луга. Ты не представляешь, как прикосновение может пробудить воспоминания. Рада, что опять увидела тебя прежним. Я ведь привыкла видеть в тебе неприметного механика. Но сейчас… отблеск молодости в моей памяти.

Он тоже засмеялся, но закашлялся, и это встревожило ее. Она открыла глаза, приподняла голову:

– Что с тобой, Эдмунд? Ты весь в жару!

Кармилла прикоснулась к его щеке, но отдернула руку, настолько неожиданно странным было прикосновение. Тень смущения скользнула по ее отливавшему шелковым блеском лицу, на мгновение лишив его магического шарма.

Он взял ее руку и задержал в своей, глядя в глаза.

– Эдмунд, – мягко спросила она, – что ты сделал?

– Не знаю, что из этого получится, – сказал он, – не думаю, что доживу до того времени, когда смогу узнать, удалось ли мне убить вас, моя госпожа.

Он был рад видеть, что от изумления она приоткрыла рот. Недоверие и тревога сменялись на ее лице.

– Это бессмыслица, – прошептала она.

– Возможно, – согласился он. – Возможно, и вчера вечером мы несли бессмыслицу об измене. Вы прекрасно знаете, что легли в постель с обреченным человеком. Зачем, моя госпожа, вы попросили меня сделать микроскоп? Познакомить с таким секретом – значит подписать смертный приговор.

– О Эдмунд, – вздохнула она, – ты не можешь думать, что это я так решила. Я пыталась защитить тебя от подозрений лорда-лейтенанта. Из-за того, что когда-то защищала тебя, это поручение и передали через меня. Что же ты натворил, мой бедный изменник?

Он хотел ответить, но опять закашлялся. Она выпрямилась, выдернув руку из ослабевших пальцев, и увидела, как он опускается на подушку.

– Боже! – выкрикнула она как истинный верующий. – Это болезнь, африканская болезнь!

Кордери хотел ответить, поздравить ее с догадкой, но смог лишь кивнуть.

– Но на «Фримартине» не было болезни, – сказала она. – Судно могли бы задержать у берегов Эссекса, но среди экипажа не нашли никаких следов эпидемии.

– Болезнь убивает людей быстро, – прошептал Эдмунд. – Но в крови животных может находиться задолго до смерти.

– Откуда ты знаешь?

Эдмунд усмехнулся.

– Моя госпожа, – сказал он, – я член Братства, которое интересуется всем, что может убить вампира. Мы вовремя узнали это и устроили доставку разных животных. Когда заказали животных, не думали поступать так, как я это сделал, но недавние события… – Он опять остановился, задыхаясь даже от своего слабого шепота.

Кармилла приложила ладонь к горлу, делая глоток, как будто пытаясь уловить признаки заражения.

– Ты хочешь уничтожить меня, Эдмунд? – спросила она, как бы не веря.

– И уничтожу. Пусть все пойдет прахом, только бы положить конец вашему правлению… Мы не позволим растоптать науку, чтобы сохранить жестокую империю. Эти порядки нужно свалить хаосом, а он уже среди вас, моя госпожа, и его не преодолеть. От всего сердца проклинаю ваш род… хотя я и любил вас, госпожа.

Она хотела подняться с кровати, но он удержал ее, Кармилла подчинилась слабому прикосновению. Покрывало соскользнуло, открыв грудь. Кожа отсвечивала блеском мраморной статуи, подобной той, что создавали гиганты среди смертных – греки – с таким совершенством.

– Твой сын умрет за это, Кордери, – сказала она, – его мать тоже.

– Они уехали, – прошептал он. – Ноэл прямо от стола ушел под защиту общества, которому я служу. Ричард никогда не найдет их, его власть невелика. Простые смертные легко прячутся среди себе подобных.

Кармилла пристально смотрела на него, теперь он заметил ненависть и страх в ее глазах.

– Вчера ты пришел, чтобы принести мне яд в крови, – проговорила она, – надеясь, что новая болезнь убьет меня, ты обрек себя на смерть. Что ты наделал?