А уж зверья и птицы видимо-невидимо в окрестных лесах, реки и озера заполнены рыбой, в откосах рек блестит черный горючий камень. Им издавна топят печи в Полоцкой земле, переняв от куршей и земгалов, что поселились там еще раньше.

Здесь славяне выжигали лес, распахивали землю. Местные племена от них узнали о пшенице, пробовали сеять, а славяне били лосей, оленей, медведей, кабанов, пушного зверя, ловили в реках и озерах непуганую рыбу.

Главное же, именно здесь славяне строили самые неприступные крепости. Сюда доходили, прорывая заслоны из племен западных славян, а то и в союзе с ними, отряды германских императоров Генриха Птицелова и Оттона Первого. Дранг нах Остен оставался мечтой германских императоров, маркграфов, баронов. Войска их появлялись в землях Полоцкого княжества, подходили даже к самому Полоцку. Всякий раз их громили, истребляли, но уж очень заманчиво разрезать славянские земли пополам: северские с Новгородом по одну сторону, полянские с Киевом – по другую.

Полоцкое княжество само по себе рассекало землю Русскую надвое. Купцы Новгорода и Киева, что вели меж собой торговлю, либо обходили владения Рогволода длинным кружным путем, теряя товары и людей в топких болотах, либо платили огромные пошлины за «топтание земли Полоцкой», к тому же терпели бесчинства дружинников гордого князя.

Полоцк стоит на берегу Двины, что вливается в Варяжское море. Оттуда можно выплыть куда угодно, хоть к дальним неведомым народам. Ладьи Рогволода с товарами и дружинами постоянно идут в заморские страны, стоят в Щецине и Шлезвиге. Купцов Рогволода приветствует сам император Оттон, глава Священной Римской империи германской нации.

Крепки стены Полоцка. Отважен и искусен в воинских науках князь Рогволод. Большая и сильная дружина несет охрану города. Еще больше мужей, обученных ратному делу, стоят на прокорме в окрестных селах, точат и без того острые мечи, похваляются победами, пьянствуют, бесчестят мужних жен и позорят девок.

Есть у Рогволода два сына-богатыря: Роальд и Турольд. Оба пошли в отца силой и жестокостью. Роальд, поднатужившись, поднимает на плечи коня с всадником в полном вооружении, а Турольд под одобрительные крики ломает по две подковы разом. Оба рослые, в плечах – косая сажень, руки – бревна, ладони – лопаты…

А дочь Рогнедь – по-русски Рогнеда – в мать, сказочную красавицу. Ее Рогволод, будучи удачливым ярлом-викингом, привез из захваченного им Парижа. Сватаются к Рогнеде лучшие рыцари Британии, Германии, Парижа, Рима, Неаполя, других знатных городов – безуспешно! Рогнеда молчит загадочно, ждет послов от самого императора Оттона, властелина мира…

Рогволод смотрит: дочери семнадцать лет. Принял послов от великого князя Ярополка, властелина богатейшей Киевской земли и окрестных земель. Поговорил, вызнал многое. Теперь Ярополк – владыка всей Руси. Его титулуют великим князем, каганом, но богатствами и землями он многим европейским королям в зависть. Так что идти Рогнеде… за Ярополка!

Владимир догнал войско, когда оно только входило в устье Ловати. Пешая рать новгородцев продвигалась по обоим берегам. Далеко вперед были высланы конные разъезды. Перенимали пешего и конного, гнали в середину войска под надзор. Кто пробовал утекти – нещадно секли мечами.

Огромное войско шло с севера на ладьях. Воины на веслах не разгибали спин, гребли даже по ночам. От быстроты зависел успех битвы за Полоцк, за все Полоцкое княжество.

Передние отряды захватили посады у Двины внезапно. Посекли бывших там дружинников Рогволода, пожгли постройки. Панас примчался довольный: Рогволод застигнут врасплох. Ополченья с земель собрать не успел, в городе одна княжья дружина. Да и половина той отпущена в окрестные села на кормление.

– Окружить город! – велел Владимир яростно. – Чтобы комар не вылетел!

– Уже сделано.

– Проверить, нет ли подземных ходов из города!

– Послал людей, княже. Хотя вряд ли, места больно болотистые.

– Все одно проверь. Кто много спит перед битвой, тот жизнь теряет.

– Полоцк будет взят!

Владимир оскалил зубы:

– Взять и дурак может. Надо взять малой кровью.

Стойгнев усмехнулся. Князь уже забыл, что совсем недавно раздумывал, удастся ли вообще взять неприступный Полоцк. Теперь же, когда удача с ним, хочет взять его как можно проще. Да и то, отважный и опытный воин Рогволод не ждал от юного князя решительных, а тем более – умелых действий. Знающих же ратное дело воевод в Новгороде вообще не было. Вот и пирует Рогволод беспечно, повесив боевой топор на стену, распустив тяжелый кованый пояс…

Конные отряды с ходу понеслись к городским стенам. Уцелевшие дружинники Рогволода все же успели добежать до ворот, опустили тяжелую решетку перед самыми конскими мордами догоняющих. Подняли мосты через глубокий ров.

Владимир остановился на небольшом холме. Смотрел с завистью, как быстро и умело воины Рогволода рассыпались по верху стены, прячась за широкими зубцами, натянули луки. Свистнули стрелы, пока что редкие. Впрочем, свеи хороши лишь в бою с мечами и топорами. Стрелки из луков из них такие же, как и лихие наездники.

На стенах повалил густой черный дым. В котлах уже начали варить смолу, готовились лить на осаждающих.

Вдруг сзади послышался тяжелый конский топот. Из дальних рядов войска вырвался отряд во главе с Кресаном. Они понеслись вдоль рва, на скаку метали горящие стрелы. Самые сильные сжимали в руках легкие дротики, на концах каждого полыхала пакля. Попытка не пытка, авось да удастся дометнуть до стены. Бревна сухие, могут и загореться.

Со стен стрелы полетели чаще. Стреляли, как заметил Владимир, не свеи, а славяне. Впрочем, теперь уже трудно отличить их друг от друга. Кресан поднял над головой щит, крикнул страшным голосом, подбадривая своих. Двое раненых отстали, но огненные стрелы все еще распарывали воздух, роняли искры. Вслед за всадниками загоралась сухая трава. Но и на крепостной стене расцветали огненные цветы, пошли шириться, поползли языками вверх…