Хозяин квартиры, ни слова не говоря, налил в стакан водки и протянул его Игорю.

– Спасибо, я за рулем, – вежливо отказался Игорь. – Мне бы с Михаилом поговорить.

– А у вас машина? – все с той же улыбкой проворковала блондинка хриплым голосом.

– Да, – коротко ответил Игорь.

– Ой, как здорово! Сразу видно, что вы настоящий мужчина. А вы могли бы меня прокатить? Я просто обожаю кататься! – кокетливо проговорила женщина, явно заигрывая с Игорем.

«Только этого мне не хватало», – подумал Костиков, а вслух сказал:

– Только не сегодня. В другой раз – непременно.

– Все вы так говорите! – кося под капризную девочку, обиженнно надула губы блондинка и без всякого перехода добавила:

– Меня зовут Анжелика.

– Очень приятно, Игорь, – сухо ответил Костиков. – Но я вообще-то пришел поговорить с Михаилом.

– Мишк! – просипел хозяин, толкая в бок Жигулева, который сидел с совершенно безучастным видом.

– А? – откликнулся тот.

– К тебе пришли вот. Я думал – кореш твой, а он не

пьет и за рулем. С работы, наверно…

– А? – словно очнувшись, вскинул косматую голову Жигулев, всматриваясь в Игоря. – Павел Александрович? – неуверенно произнес он, приняв, видимо, спьяну Игоря за Беспалова, с которым у Костикова во внешности не было практически ничего общего.

– Нет, Игорь Анатольевич, – произнес Костиков. – По важному делу.

– Я завтра выйду на работу, – заплетающимся языком проговорил Жигулев. – Так и передайте Павлу Александровичу…

– Дело в том, – четко и раздельно проговорил Игорь, – что вы обвиняетесь в похищении жены Павла Беспалова.

– Чего?

– Повторяю – вы обвиняетесь в похищении жены Павла Беспалова Тамары.

– Ка… Какой Тамары? – до Жигулева никак не мог дойти смысл сказанного Костиковым.

– Одним словом, сейчас вы едете с нами в отделение на опознание. И если свидетельница вас узнает, значит, будете отвечать по всей строгости закона.

Игорь специально избрал подобную тактику поведения, зная, что с данным контингентом, который постоянно в чем-то виноват и очень старается избежать контактов с представителями закона, потому что боится, нужно вести себя именно так.

Жигулев растерянно хлопал глазами, ничего не понимая. Понимал он только то, что сейчас его повезут в ментовку, куда ему, ясное дело, совсем не хотелось.

– Но мы можем поговорить и здесь, – чуть смягчил тон Костиков. – Если вы готовы честно ответить на мои вопросы.

– Я… готов! – мотнул головой Жигулев, уловив перспективу не ехать в отделение.

«Так, если сейчас обнаружится, то алиби у него нет, нужно будет срочно везти его к Малышеву, вызывать Жанну, и пусть Олег проводит опознание», – подумал Игорь.

– Итак, где вы были восемнадцатого октября в шесть часов вечера? – спросил Костиков.

Михаил отчаянно напряг лоб, пытаясь вспомнить.

– У меня… это… все числа в голове перепутались! – сообщил он виноватым голосом.

– Восемнадцатого числа вас не было на работе. Где вы были? – повторил вопрос Игорь.

– Да здесь они все были! – Подал голос хозяин дома Сергей. – Как раз с восемнадцатого числа и тусуются. И он, и эта! – он кивнул в сторону Анжелики.

– Точно! – подтвердила та. – Мы праздник отмечаем. У меня, знаете ли, как раз день рождения был… Вот мы и зависли так…

– Да все соседи могут подтвердить! – просипел Сергей. – Мы с пяти часов сели, ну, выпили, как водится, ну, пошумели малость… А они как раз жаловаться пришли, что шумим и мешаем…

– Ой, да чего мы там мешали-то! – недовольно махнула рукой Анжелика.

– Да? – ехидно спросил Сергей. – А кто голой на столе выплясывал и орал при этом частушки матерные?

– Ой, ну, погорячилась немного, разошлась, что ту такого? Все-таки день рождения у меня!

– У вас документы при себе? – спросил Игорь.

Как ни странно, но паспорт у Анжелики оказался при себе, хотя, как выяснил Костиков, официально ее звали Раиса Михайловна Клюшкина.

– Я называю себя Анжеликой, – томным голосом произнесла она, наклоняясь к игорю и касаясь его своими давно немытыми волосами. – Я на нее очень похожа, правда? На актрису, я имею в виду…

Игорь подумал, что если она и похожа на актрису, то на ту, которой надлежит сниматься в фильмах ужасов без грима, но вслух этого не сказал, поскольку интересовало его другое.