Завернув в теплое одеяло, меня перевезли в Хелиголанд, затем спасательная служба «Вайе» доставила меня назад, в Маркс.

Целый день я мучаюсь от похмелья. Всю ночь вместе с летчиками мы отмечали чей-то день рождения. Это было невероятно! Комната сегодня похожа на руины после боя.

Вечером я поднялся в воздух с четырьмя самолетами на поиски людей, пропавших в море. Вчера я сам качался на волнах, а сегодня мы ищем оставшихся в живых членов экипажа корабля, который вчера потонул, подорвавшись на мине.

На море сильный туман. После полутора часов безуспешных поисков вернулись на базу. Море снова забрало свою очередную жертву. Мне повезло, что я избежал этой участи.

Сегодня я сделал следующую запись в своем бортовом журнале:

Сбив вчера мой восемнадцатый самолет, сегодня я был вынужден прекратить бой с «боингами» над Флемсбургом.

Поврежден мой пропеллер. Он застыл как вкопанный, и я был вынужден остановить двигатель и совершить аварийную посадку на аэродроме острова Вестерланд.

Янки не хотят оставить нас в покое. Сегодня они активно атаковали Мюнстер. А как только мы вышли на позицию для атаки «боингов», летящих над горящим городом, появились «тандерболты».

Разгорелась ожесточенная схватка. «Тандерболты» выглядят сделанными топорно, но их неуклюжесть компенсируется высокой скоростью и маневренностью. Но «мессершмитт», управляемый умелым летчиком, может его одолеть.

Во время боя я наблюдал, как «Мессер-шмитт-110» — один из самолетов 76-го авиакрыла истребителей-бомбардировщиков — выпустил четыре ракеты по группе «боингов». Два из них взорвались в воздухе. После этого несколько «тандерболтов» ринулись за героем. Унтер-офицеры Барран, Фюрманн и я бросились вслед за ними.

После моей первой же очереди один из «тандерболтов» взорвался прямо передо мной, Фюрманн сбил другого. После этого все остальные «тандерболты» стали преследовать нас. Мы сделали все, чтобы стряхнуть их с хвоста. Я совершал все маневры, на которые способен, и практически провел показательную демонстрацию фигур высшего пилотажа. В конце концов я ушел от них, введя самолет в вертикальный штопор.

Я знал, что «тандерболт» не может совершить такой маневр. К несчастью, ни Барран, ни Фюрманн не смогли последовать моему примеру. Они находятся в очень затруднительном положении — у них на хвосте висят 10 или 12 янки, в то время как наши истребители-бомбардировщики скрылись из виду.

Я вернулся вниз, беспорядочно стреляя, чтобы отвлечь внимание преследователей от Баррана и Фюрманна, и почувствовал сильный толчок от попадания в хвост моего самолета и в левое крыло, туда, где находится шасси.

Потеряв управление, самолет рухнул вниз. Я не могу вернуть контроль над ним. Это невероятное падение продолжалось до высоты 1000 метров. Ситуация катастрофическая. Я покрылся холодным потом, руки начали дрожать. Кноке, сказал я себе, на этот раз действительно крышка!

В полном отчаянии попытался открыть люк, но его заклинило. Я снял ноги с педалей управления и из последних сил ударил по люку. Неожиданно самолет сильно тряхнуло, так, что я ударился головой о боковой иллюминатор, и он выровнялся.

Барран спускался вместе со мной, но, пребывая в полной растерянности, не мог вымолвить ни слова.

В Твенте я посадил самолет на фюзеляж рядом с посадочной полосой. Не было половины хвоста и правой стойки шасси.

Вскоре показался «фокке-вульф», идущий на посадку. У него сломалось шасси, и как только он коснулся бетона, перевернулся и загорелся. Летчик пристегнут к креслу, он сгорел заживо на моих глазах, не успев освободиться. Я не мог ему помочь и был вынужден, едва сдерживая дрожь в коленях, смотреть, как он горит под обломками самолета.

Через несколько минут на некотором расстоянии от аэродрома посыпался град бомб, сброшенных тяжелыми бомбардировщиками.

На сегодня с меня хватит.

14 октября, 13 и 15 ноября мы поднимались на перехват тяжелых бомбардировщиков над Ринеландом, но удача отвернулась от моего звена. Каждый раз мы сталкивались в ожесточенном бою с «тандерболтами», «мустангами» и «лайтнингами».

Сегодня утром три летчика-истребителя и три истребителя-бомбардировщика отправились на инспекционный парад в Ахмер. Рейхсмаршал Геринг появился в сопровождении кортежа из 30 автомобилей. Я разговаривал с ним около десяти минут, когда ему лично были представлены «специалисты по „боингам“».