Если интенсивность перинатальных энергии слишком высока, возможность их высвобождения может восприниматься как крайне опасная, хотя суть этой опасности будет неясной. В этом случае индивид может испытывать глубокий страх потерять контроль над этими стихийными силами и будет бессознательно блокировать сексуальные переживания. Поскольку характер выхода перинатальной энергии самым тесным образом связан с паттерном сексуального оргазма, страх в результате перейдет у мужчины в неспособность к поддержанию эрекции, а у женщины — в отсутствие оргазма, т. е. в состояния, которые в старой психиатрии и на общепринятом жаргоне называются «импотенцией» и «фригидностью». По традиции, импотенцию считают симптомом энергетической недостаточности или отсутствия мужской силы, а фригидность — отсутствием эротической чувствительности и сексуального реагирования. Эти представления совершенно ошибочны и, собственно говоря, наиболее далеки от действительности.

Психогенные импотенция и фригидность происходят как раз от обратного — от огромного избытка всколышенной сексуальной энергии. И дело не только в избытке этих чувств и ощущений, но также и в том, что они выражают не чисто сексуальную, а сексуально окрашенную перинатальную энергию. Эта мощная энергетика ассоциируется с садомазохистскими порывами, смертельной тревогой, глубоким чувством вины, со страхом утратить самоконтроль и со всем диапазоном психосоматических симптомов, которые характерны для БПМ-III. Сюда относятся и страх удушья, и расстройство сердечно-сосудистой системы, болезненные спазмы мышц и кишечника, спазмы матки и боязнь потерять контроль над мочевым пузырем или анальным сфинктером. В конечном счете эта энергия демонстрирует собой незавершенный гештальт рождения и состояние организма под угрозой гибели.

Таким образом, человек, страдающий импотенцией или фригидностью, вовсе не испытывает недостатка в сексуальной энергии, а буквально сидит на вулкане инстинктивных сил. Поскольку в таких условиях сексуальный оргазм невозможен отдельно от этих сил, отпустить себя при оргазме — значит дать выход адским переживаниям. И потому бессознательный страх оргазма и потери самоконтроля равноценен страху смерти и уничтожения.

Новая интерпретация фригидности и импотенции подтверждается динамикой терапевтических изменении, наблюдаемых при успешном лечении. Когда избыток перинатальной энергии высвобождается в специально созданной, не связанной с сексом ситуации, можно наблюдать временную гиперсексуальность — сатиризм или нимфоманию, — до тех пор, пока пациент не достигнет состояния, при котором остаточную сексуальную энергию можно будет спокойно удерживать в контексте сексуальных отношений. И, наконец, когда в процессе смерти-возрождения индивид проживет заново элементы БПМ-IV и БПМ-I, он обретает полную сексуальную компетентность, к тому же способность к оргазму достигает необычайной высоты.

В литературе по психоанализу проблема импотенции тесно связывается с комплексом кастрации и с концепцией vagina dentata, т. е. влагалища как опасного органа, способного убить или кастрировать. Эти вопросы заслуживают особого внимания с точки зрения более подробной картографии бессознательного, куда включен и перинатальный уровень. Есть определенные аспекты у комплекса кастрации, которым классический психоанализ со своей ориентацией на биографию не нашел удовлетворительного объяснения. Комплекс кастрации бывает у представителей обоих полов;

Фрейд полагал, что мужчины испытывают настоящий страх потерять пенис, а женщины бессознательно верят, что когда-то они его имели, но потеряли из-за того, что плохо себя вели. Фрейд пытался связать это с мазохистскими тенденциями и с большей склонностью чувствовать вину. что вообще характерно для женщин. Другим загадочным аспектом комплекса кастрации является то. что бессознательно кастрация, вероятно, приравнивается к смерти. Даже если признать что с физиологической точки зрения пенис сильно переоценивается. его приравнивание к жизни бессмысленно. Более того, в свободных ассоциациях пациентов психоанализа удушье, разлука и потеря контроля — образы, тесно связанные с кастрацией (Fenichel, 1945).

Наблюдения из ЛСД-терапии дают неожиданное разрешение этих несообразностей; в страхе кастрации словно под тонким биографическим наносом видна вторичная проработка гораздо более серьезной проблемы. С углублением терапевтического процесса при помощи катализирующего действия психоделических препаратов или некоторых мощных безлекарственных методов неизбежно выяснится, что страх кастрации коренится в обрезании пуповины. Значит, он является производным от фундаментальной для человеческого существования биологической и психологической травмы относящейся к жизни и смерти. Часто темы, типичные для кастрации, например, воспоминания об обрезании крайней плоти или об операции по поводу ее срастания переходят в повторное переживание обрезания пуповины. Это обычно сопровождается острой болью в пупке, которая иррадиирует в тазовую полость, пенис, яички и мочевой пузырь. [41] Симптомы часто ассоциируются со страхом смерти, удушьем и странными анатомическими изменениями. У женщин пупочный кризис обычно вызывает воспоминания об инфекциях в системе мочеиспускания, абортах и выскабливании матки. Причина взаимоналожения и смешения в перинатальном опыте ощущений пуповины и болей в мочеполовой системе заключается по-видимому в неспособности точно определить, в каком месте тазовой полости чувствуется боль; это верно вообще, а на ранних стадиях развития в особенности.

Перерезание пуповины означает окончательное отделение от материнского организма и, таким образом, является биологическим переходом фундаментальной значимости. Организм ребенка должен полностью перестроиться анатомически и физиологически; нужно создать собственные системы снабжения кислородом, выведения продуктов жизнедеятельности и переваривания пищи. Если мы признаем, что страх кастрации связан с реальным воспоминанием о биологическом событии, имеющем отношение к жизни и смерти, а не с воображаемой потерей половых органов, нам легко будет понять некоторые, иначе необъяснимые свойства этого страха, о которых уже упоминалось. Сразу ясно, почему этот страх присущ обоим полам, тесно связан с тревогой разлуки, взаимозаменим со страхом смерти и уничтожения, почему он предрасполагает к сбоям в дыхании и удушью.

Знаменитая концепция Фрейда о "зубастом влагалище" также приобретает новый смысл, когда картография выходит за рамки биографической сферы и включает перинатальные матрицы. Бессознательное представление о влагалище как об опасном органе, который может травмировать, кастрировать или убить, обсуждается в психоаналитической литературе словно абсурдная и бессмысленная фантазия наивного ребенка. А стоит лишь признать возможность того, что память о рождении сохраняется в бессознательном, это становится просто реалистичной сценкой. Роды — серьезное и потенциально опасное событие, во время родов женские половые органы убили или довели почти до смерти довольно много детей.