– Через пятнадцать минут ты сможешь открыть следующие врата, – ответил Тогот.

– Через пятнадцать минут, – повторил я караванщику.

– Минут? – переспросил тот. – Что есть «минута»? Я не плохо говорю на вашем языке, но система ваших мер для меня до сих пор загадка.

– Ну, минута, это минута, – попробовал объяснить ему я. – В минуте шестьдесят секунд. А в часе шестьдесят минут…

– Секунд, часов, – пробормотал себе под нос караванщик, зачем-то загибая пальцы, словно, пытаясь что-то то ли вспомнить, то ли пересчитать. – Нет, не понимаю… – и видя мою беспомощность, задал следующий вопрос. – Это случится до того, как стемнеет?

– Да, – с уверенностью ответил я. – Скоро, очень скоро.

Удовольствовавшись этим ответом, караванщик обратился к одному из своих спутников, тот кивнул и, сунув руку в карман плаща, выудил оттуда довольно большой сверток – черная кожа, стянутая алой лентой и запечатанная сургучной печатью, словно ценная посылка или бандероль.

– Поблагодари, – приказал Тогот.

– Большое спасибо, – пробормотал я, пытаясь запихнуть сверток в карман, но он был слишком большим и в карман не лез.

Караванщики отвернулись, вновь принялись разглядывать городскую панораму, о чем-то оживленно споря.

– Пора приниматься за дело, – вновь услышал я голос Тогота. Нет, похоже, в этот день он не собирался оставлять меня в покое..

Я вновь достал бритву. Интересно, как бы пошли у меня дела, если бы в столе директора ее не было? Потом я посмотрел на свой указательный палец. Зрелище малопривлекательное. Кожи на подушечке и вовсе не было, а глубокий разрез шел, как мне показалось аж до кости, но что самое главное, ноготь треснул и почернел. Да уж! В какой-то миг мне стало себя очень жалко. Вновь ком подкатил к горлу, но слез уже не осталось.

– Давай! Не тяни! – подгонял Тогот.

Я зажмурился провел бритвой по пальцу, но боли как таковой не было. Нет, я, конечно, почувствовал ее, однако я ожидал чего-то другого. Ожидал СТРАШНУЮ боль. А ее не было.

– Где мне рисовать эти фиговины? – спросил я.

Тогот лишь усмехнулся в ответ:

– Прислушайся к себе.

Только сейчас я почувствовал, как пульсирует кровь в висках. Я вытянул руку, направляя указательный палец по очереди на все стены. Неожиданно руку пронзила страшная боль – так порой болит, если ударишь по нерву.

– Значит там?

– Верно, – подтвердил Тогот.

Я сделал вперед несколько шагов, по-прежнему вытягивая руку. При следующей пульсации боль вновь пронзила руку. Я оказался перед стеной-перекрытием. Выставив перед собой словно кисть кровоточащий указательный палец, я стал быстро рисовать знаки и шептать заклятие.

С хлопком открылся портал. Караванщики разом повернулись в мою сторону, потом поспешили к открытой двери. Они ушли не попрощавшись, проскользнув мимо меня, словно я был пустым местом. Врата захлопнулись за ними, издав хлюпающий звук.

Я тяжело вздохнул.

– А теперь займемся тобой, – проворчал Тогот. – В таком виде тебе в школу возвращаться нельзя. Вытяни перед собой руки и повторяй вслед за мной…

Мы колдовали на чердаке минут пятнадцать-двадцать. Естественно, руки – изуродованные ладони и палец, Тогот не вылечил, хотя занозы все сами повылезли из кожи, порезы затянулись и что самое главное – ран, стало не видно. Со временем все царапины и порезы зажили, но появись я с ними дома, мы было бы очень сложно объяснить их происхождение.

– Теперь ты должен поспешить, – продолжал Тагот, когда я закончил все колдовские манипуляции. – Тебе придется поймать такси.

До этого я никогда не ездил в такси, к тому же мне было всего десять лет.

– Ты уверен?

– Да, – отозвался демон. – Уже начался шестой урок, и лучше будет, если ты успеешь сменить пальто, и отыщешь свой портфель. Деньги у тебя есть.

– А ты не мог бы сам все сделать? – взмолился я. – Я устал…

– Знаю, – отрезал покемон. – Но далеко не все в моих силах. Если бы я знал, что нам придется действовать таким образом, я бы пометил твои вещи, тогда я мог бы в долю секунды достать их со дна океана. Я ведь уже не раз говорил тебе, что способности мои достаточно ограничены. Я могу переместить с одного места на другое любую вещь, но я должен четко представлять ее себе. Я могу достать тебе пальто твоего размера, потому что помню твой размер, но не могу достать именно твое пальто, потому что не помню его должным образом, и как показала практика, человеческие воспоминания не могут мне помочь.