– Кто?

– Девушка, которая не умела готовить.

– Британская леди. Самое изумительное создание, которое я когда-либо встречал. Волосы – как огонь и цвета морской волны глаза.

Ева сказала себе, что зародившееся в ней чувство не могло быть ревностью.

– И что же случилось? – осведомилась она небрежно.

– Что ты имеешь в виду?

– Если она такая привлекательная, почему же ты не женился на ней?

Рено распрямился и посмотрел на Еву с высоты своего огромного роста.

Она не отодвинулась ни на шаг. Она просто стояла и ждала ответа на свой вопрос, как будто не было никакой разницы ни в росте, ни в силе между ней и мужчиной, который мог бы сломать ее, как сухой прутик.

Этим качеством Ева напоминала ему Джессику и Виллоу. Признав это, он нахмурился. Ни Джессика, ни Виллоу не относились к числу тех, кто мог обманывать, воровать и играть в карты в салуне.

– Или прелестная аристократка отвергла громилу с ружьем? – проявила настойчивость Ева.

– Я не громила. Я золотоискатель. Но Джесси отказала мне не по этой причине.

– Она предпочитает джентльменов? – предположила Ева.

Скрывая раздражение, Рено взял шляпу и натянул ее на непослушные черные волосы.

– Я тоже джентльмен.

Ева перевела взгляд с тульи черной шляпы Рено на поношенную кожаную куртку. Черные брюки тоже знавали лучшие времена. Как и ботинки. На них были латунные кавалерийские шпоры. Металл так давно не полировали, что на нем не было даже признаков блеска.

У Рено ничто не блестело и не сверкало, в том числе и шестизарядный револьвер. Кобура была промаслена для дела, а не для вида. Пули, однако, были абсолютно чистыми.

Словом, внешне Рено мало походил на изысканного джентльмена. Его скорее можно было принять за авантюриста, за человека тени, а не света.

Исключение составляли его глаза. Они были необыкновенно живые, цвета листьев в начале весны, ясные и красивые, и сверкали, словно самоцветы, на его загорелом лице.

Но нужно было находиться рядом с Рено, чтобы увидеть свет в его глазах. Ева сомневалась в том, что многие оказывались в подобной близости.

Или чтобы хотели этого.

– Джесси вышла замуж за одного из моих лучших друзей, – сказал Рено откровенно. – Иначе я был бы счастлив поухаживать за ней.

« Поухаживать «.

Ева бросила взгляд на скомканный матрас, где она впервые почувствовала вкус страсти.

– Ты это так называешь? – спросила она сухо.

– Ухаживают за женщиной, которую хотят видеть своей женой. А это… – Рено указал пальцем на матрас, – была легкая забава перед завтраком с девочкой из салуна.

Кровь отхлынула от лица Евы. Она не могла придумать никаких иных слов, кроме тех, по которым Рено составил бы о ней даже худшее мнение, чем сейчас. Молча она повернулась к сумкам, выхватила рубашку и джинсы и двинулась прочь.

Рено с поразительной быстротой схватил ее за руку.

– Ты куда?

– Даже девушке из салуна требуется иногда уединиться.

– Когда ты вне моего поля зрения, – усмехнулся Рено, – я не знаю покоя. Ты же сбежишь при первой возможности!

– Так что же, может быть, мне пописать в твой ботинок? – спросила она умильно.

В первое мгновение Рено был шокирован. Затем запрокинул голову и рассмеялся.

Ева выдернула пальцы из его руки и направилась в ближайший лесок под напутствие Рено:

– Только не пропадай надолго, gata, а то я отправлюсь на охоту за тобой… Без ботинок…

Когда Рено вернулся из леса с сушняком, он одобрительно взглянул на веселый маленький костерок, который развела Ева. Места он занимал в две мужские ладони, а легкий дымок поднимался вверх лишь до пояса и рассеивался без следа.

Рено бросил охапку на землю и присел на корточки вблизи от светлых, веселых языков пламени.

– Кто научил тебя разводить такой костер? – поинтересовался он.

Ева подняла глаза от сковородки, на которой шипела ветчина и плавали в жиру жареные хлебцы с аппетитной коричневой корочкой. Она вернулась из леса переодетой в мужскую одежду. С Рено она не разговаривала, лишь односложно отвечала на его вопросы. Она, казалось, была всецело поглощена приготовлением завтрака. Рено с интересом наблюдал за ней.

– Какой костер? – переспросила Ева, не глядя на него.

– А такой, что не привлечет внимания ни индейца, ни бродяги, – пояснил Рено.

– Один из редких случаев, когда донна Лайэн наказала меня, – я подбросила сырые дрова в костер. Больше так не делала…