— Так реагирует на нас большинство смертных. — Согласился Эллорн. — Потому мы и не испытываем особой радости от общения с другими расами. И нас ли в том винить?

— Унизительно чувствовать себя букашкой, согласись.

— Согласен. — Эллорн решительно взмахнул рукой. — Вокруг много места! Может хватить всем. Почему обязательно нужно жить рядом с тем, что подчеркивает твою неполноценность?

— Эллорн! — Предостерегающе произнесла я, стараясь не обидеться. — Ты помнишь, что и я из разряда неполноценных?..

Пока мы беседовали, я осторожно спускалась с роскошного трона, куда меня так неосмотрительно вознесли заботливые руки совершенства во плоти. Я уже благополучно перебралась на нижнюю развилку и собиралась спрыгнуть на землю, когда он развернулся. Мы оказались лицом к лицу — я едва не свалилась с ветки, инстинктивно отстранившись. Впрочем, в обществе эльфа можно падать хоть откуда — ни одно, даже естественное движение, не может соперничать с их реакцией. Он всегда поймает тебя. Конечно, если посчитает нужным.

Эллорн посчитал, я сочла это за удачу.

— Скажи мне, — То, что собиралась спросить, меня, конечно, совершенно не касалось. Поэтому мне хотелось знать. От волнения перешла на шепот. — Скажи, ты ведь из тех, Первых?

Он молчал. Просто молчал, не отзываясь даже в ментале.

Сколько же столетий ты носишь в себе эту боль…

— Много. — Безразлично ответил он. — Слишком много.

Не «очень», а «слишком». Даже так.

— Даже так, Элирен.

Молчание между нами наполнилось смыслом, объемом и цветом. Нельзя сказать, чтобы мы разговаривали, из троих присутствующих: эльфа, меня и дуба последний был более многоречив, чем в тот час мы оба. Ветер в ветвях говорил и плакал, а мы слушали, слыша каждый свое.

— Ты откровенен со мною, принц. — Решилась я прервать затянувшееся молчание. — Это ведь неспроста, да? Что стоит за твоей откровенностью?

— Твоя смелость сравнима лишь с твоей наивностью. Что ж, прямой вопрос — прямой ответ: за моей откровенностью стоит слишком много, чтобы я мог позволить себе быть неосторожным в словах. — И, широкий жест в сторону тропинки: — Думаю, если сейчас мы вернемся к лагерю, успеем как раз к ужину.

Итак, мне щелкнули по носу. Или ответили на другом языке? Однако, если все же у тебя планы на мой счет, эльф, тебе придется поделиться ими со мной. «О, да! — усмехнулся он, не оглядываясь. — А еще утверждают, что ты не любопытна». 

«Про тебя Рэм тоже много наврал».

Эллорн развернулся резко — я вновь чуть не налетела на него, только в этот раз не стала шарахаться.

— Я запомню, что ты всегда даешь сдачи.

— Стараюсь соответствовать имени. — Съязвила я. — Думать о последствиях надо было раньше.

— Вот-вот. — Рассеянно согласился Эллорн, явно прислушиваясь к чему-то.

— Что там? — Мгновенно настораживаясь, шепотом спросила я.

— В лагере гости. — Помолчав, ответил он, и я снова расслабилась: тон, которым он сказал о гостях, не нес в себе угрозы.

Гостями оказались двое уже знакомых мне Охотников: Рэй и Ринс.

Стараясь привлекать как можно меньше внимания, чувствуя себя немного виноватой за утреннюю выходку, я скромно отсиделась в стороне, когда, торопливо поев, Ринс рассказывал о поисках.

— Гномы ничего не знают. — Заключил он, приглядываясь ко мне. — Не было у них здесь никаких бед с потерявшимися девушками, да и с Острова вестей не присылали. Подняли летописи, что пророчеств касались, и там нет упоминания ни о чем похожем. Я, конечно, попросил внимательнее повспоминать, приграничных расспросить, к Верховным Управителям на Острове гонца послал. Если что отыщут, знать дадут.

— В городах тоже пусто, в двух столицах побывал. — Устало сообщил Рэй, откидываясь на траву. — Трудно от тамошних правды добиться, крутят много. Но все без толку, куда они без нас? — потому, как ни крути, отвечать пришлось, и ответ отрицательный. Ничего не знают, никто не слышал, и ничего не ожидается. Всё. Да! Еще очень хотелось многим на нее самолично посмотреть, но мыслю, на уме недоброе держат. Потому советовал бы не объявляться там открыто. Но то — дело не мое, как сами решите.

Отдохнув до заката, оба «гостя» ушли, каждый по своим делам. Прощались кратко, желали сдержанно. Охотники всегда так: расстаются сразу, встречают радушно. Эллорн, последнее время бывший задумчивым сверх меры, сказал, что уходит на несколько дней.

— Я тоже жду новостей. — Не скрывая, пояснил эльф. — Скоро должны придти другие Старшие. Нам есть, что обсудить, потом я вернусь.

— Мы подождем. — Согласился Рэм, непривычно неулыбчивый.

Он ушел, и Зачаровень как-то сразу потускнел. Осень наконец-то вступила в свои права, затянула небо хмурыми тучами, брызнула дождем. Отсиживаясь в палатке, я впервые спросила себя, а что же я сама жду от жизни? Вон сколько разных людей вокруг, втянутые в суматоху, оторванные от своих, несомненно, важных дел, пытаются найти разгадку моей судьбы. А я? Сижу, хожу, бездельничаю.