— Объясняю, — вздохнул Миркин. — Какова вероятность того, что, если чиркнуть спичкой вблизи от кучи сухих листьев, произойдет возгорание и случится сильный пожар?

— Ну… — протянул я. — Думаю, что эта вероятность близка к единице.

— Совершенно верно! — воскликнул Миркин. — А какова вероятность того, что человек, у которого щекочет в носу, чихнет?

— Тоже близка к… — сказал я, вспомнил формулу изобретения Миркина и прикусил язык.

— Ну вот, — удовлетворенно сказал клиент. — Дошло, наконец. Мой прибор позволяет обменивать события, вероятность которых одинакова. Что происходит?

Кто-то где-то хочет поджечь хворост, а я в это время хочу чихнуть. Хоп! События меняются местами, поскольку обе вероятности совершенно одинаковы. Результат: я не чихаю, а спичка гаснет, не успев поджечь хворост. Но вместо меня чихает тот, кто держал в руке спичку. А вблизи от меня загорается, казалось бы, без видимой причины здание или парк, или еще что-то, способное гореть. Мне остается только фиксировать результат опыта и спасти людей — они-то не виноваты в том, что изобретатель Миркин проводит полевые испытания прибора по обмену вероятностями! Кстати, прибор называется «вариатор Миркина», и лицензию на его использование я намерен продать не меньше чем за два миллиона новых межпланетных шекелей.

— Эффект мисс Марпл! — воскликнул я, чем привел клиента в немалое замешательство: он решил, что какая-то английская девица намерена оспаривать его приоритет. Но я быстро успокоил господина изобретателя, объяснив, что литературные персонажи не могут претендовать на авторство.

— Послушайте! — воскликнул я. — Именно вы, будучи изобретателем вариатора, выбираете равновероятные явления, верно?

— Безусловно! — твердо сказал Миркин. — Выбирает тот, кто работает с вариатором. В данном случае — я, изобретатель.

— Так почему, черт побери, вы сделали такой странный выбор? — поразился я. — Чихание и пожар? Могли бы сравнивать вероятности более безопасных событий! Скажем, вероятность прихода дорогого гостя и вероятность выигрыша в лотерею.

— Нет, — вздохнул Миркин. — Обмениваться можно лишь такими явлениями, вероятность которых очень велика. Дорогой гость и выигрыш — события, конечно, приятные, но маловероятные, согласитесь. Это раз. Второе: я ведь испытание прибора провожу, а не в бирюльки играю! Я должен наверняка знать, что все происходящее — действие вариатора, а не все той же игры случая! Дорогой Шекет, я над этой проблемой думал не две минуты, как вы, а долгие годы. Уверяю вас, другого способа испытать прибор, не существовало!

И к тому же, разве хоть кто-то погиб? Я спасал из огня даже кошек, хотя терпеть не могу этих животных!

— А материальные ценности? — вяло возразил я.

— Фу! По сравнению с выгодой, которую принесет вариатор, ущерб от пожаров, согласитесь, — пренебрежимо малая величина.

— Скажите это начальнику Пожарного управления, — посоветовал я, и Миркин пожал плечами, давая понять, что не намерен тратить время на подобные мелочи.

— Если вас, как эксперта, не удовлетворяет формула моего изобретения, — заявил он, доставая из сумки аппарат, похожий на большую кастрюлю без рукчи, — я готов продемонстрировать вам вариатор в действии.

— Только без пожаров! — воскликнул я.

— Но ведь имущество наверняка застраховано, — разочарованно сказал Миркин, — а вас я из огня вынесу, можете не сомневаться.

— Не сомневаюсь, — буркнул я. — Но давайте выберем другие явления с равными вероятностями. В конце концов, опыт ведь должен быть чистым, а с огнем вы уже экспериментировали.

— Предлагайте, — кротко сказал изобретатель и сложил руки на груди.

— Ну… — я на минуту задумался. — Скажем, так. Очень велика вероятность того, что я откажу вам в выдаче патента. С другой стороны, так же велика вероятность того, что на ужин в ресторане фирмы опять подадут запеканку из марсианских бушляков.

— Сейчас, — пробормотал Миркин и быстро защелкал тумблерами.

— Не пойдет, — заявил он, увидев на экранчике результат вычислений.
–

Вероятности этих событий велики, но не равны друг другу. Скорее уж вы откажете мне в патенте, чем в вашем ресторане подадут бушлячью запеканку. Поэтому…

— Так вам нужно, чтобы вероятности были в точности одинаковы?

— Конечно! Уверяю вас, Шекет, подумав, вы и сами поймете то, что я понял несколько лет назад: одинаково высокую вероятность могут иметь только события с отрицательным содержанием. От самых простых — чихания, например, до самых сложных — скажем, катастрофического землетрясения. К сожалению, так уж устроен мир, ничего не поделаешь…

— Значит, вы можете, чихнув, вызвать землетрясение или извержение вулкана? — задумчиво проговорил я.

— А также распад планеты в результате взрыва радиоактивного вещества в ее ядре, — кивнул Миркин. — Как показывает расчет, это событие с высокой вероятностью может произойти, если…

— Гениально! — вскричал я. — Великолепно! Потрясающе! Вот поистине безумное изобретение! В моей практике еще не было подобного!

Миркин покраснел от удовольствия и позволил себе расслабиться, воображая, что Шекет уже у него в кармане.