– Это Краевский придумал всех вас расстрелять, – продолжала я, хотя, пожалуй, слишком торопливо, чтобы мои слова звучали убедительно, но меня подгоняло то, что Кузин опять что-то кричал, и я хотела заглушить его голос…

– Помолчи! – приказал мне Гиря. – Дай послушать, что люди про тебя говорят…

– Ей все равно – крышка! – кричал Кузин. – Даже если ей удастся сейчас от меня уйти. Даже если вы меня убьете – ее все равно достанут! Ее судьба решена. У нас есть свой человек среди ее начальства. Каждый ее шаг будет под контролем. Любое задание, на которое ее пошлют, будет нам известно. Ее уберут при первом удобном случае… Таких случаев у спасателей немало случается, она сама это знает… Знаешь, а, Николаева?

– Заткнись, сволочь! – не выдержала я. – Расстрелять нас тебе не удалось, так ты теперь купить меня у них хочешь?

– А вы ребята, спросите у нее – кто она такая, на кого служит? Она же капитан по званию! Капитан МЧС! Она не раз таких, как вы, ловила, когда они из лагерей бегали, и вертухаям сдавала!

Гиря искоса взглянул на меня, усмехнулся и спросил:

– Правда?

– Врет он! – ответила я. – Раз я дезертира из воинской части уговаривала заложников отпустить… Беглецов из лагерей никогда не ловила! – Я повернулась в сторону осины, за стволом которой укрылся Кузин, и крикнула погромче: – А вертухаев вроде тебя, Кузин, ненавижу!

– А ты чего в разговор встреваешь? – мрачно сказал мне Гиря. – Он со мной разговаривает. А ты помалкивай…

«Ну, спасибо! – молча возмутилась я. – Шкура продажная! Ничем от политиков не отличается, а с таким презрением о них говорил. Сам готов любого продать ради собственной выгоды…»

А Кузин, видно, почувствовал, что Гирей овладели сомнения. Он снова закричал, но голос его звучал теперь наглее, увереннее.

– Чего нам с вами делить, ребята? Отдавайте ее мне и идите своей дорогой… Обещаю, что даже погоню за вами не пошлю… Вернее, пошлю, но в другую сторону… Вы вверх по реке идите, а я своих вниз пошлю, скажу, сам видел, как вы в ту сторону побежали…

Гиря молча смотрел в одну точку перед собой. Потом сплюнул и уставился на меня.

«Все! – подумала я. – Он уже принял решение. Теперь думает, можно ли доверять обещанию Кузина насчет погони. Он Кузину не верит, и только поэтому я еще здесь. Иначе он бы давно меня вытолкнул из-за укрытия…»

Положение мое стало незавидным… Пробовать уговорить такого человека, как Гиря, было совершенно безнадежно, я это хорошо понимала. Он слишком циничен, чтобы можно было воздействовать на его сознание. И слишком увлечен бессознательной идеей власти, чтобы пытаться воздействовать на его подсознание… Минут через пять он поймет, что наиболее выгодно для него – сдать меня Кузину и, действительно, прорываться с Борзым и остальными вдоль реки. До ближайшего шоссе или поселка… А там попытаться исчезнуть…

Гиря думал уже минуты три. Кузин молчал, как опытный рыболов, выжидая, чтобы наживку покрепче заглотнули. Молчала и я. Просто потому, что не знала, что делать…

Гиря поднял голову и, по-моему, даже рот открыл, чтобы приказать мне встать и идти к поваленной сосне, за которой прятался Кузин. А там неизвестно: успею ли я до нее дойти, или Кузин убьет меня раньше…

Но в этот момент произошло событие, которое меня чрезвычайно обрадовало, но в то же самое время и заставило покраснеть от стыда просто до корней волос, как говорится… Я поняла, в чем была моя главная ошибка. Я поняла, каким должен быть командир группы, если он настоящий командир…

Слева, на том берегу ручья, показались два человека, самые дорогие и желанные для меня на всем свете. Я сразу же узнала Игорька с Кавээном и просто заорала так, что меня, наверное, не только на берегу ручья было слышно, но и в Полоцком, если, конечно, там было еще кому слушать…

– Я здесь! – кричала я. – Стреляйте, ребята!

Я не выбирала слов, не обдумывала своих фраз… Но знала, что мне нужно сообщить им две главные вещи: что я действительно, здесь и, кроме того, что они окажутся сейчас под огнем и, возможно, даже с двух сторон. При этом я вовсе не была уверена, что Игорь с дядей Сашей вооружены. Но слово «стреляйте» показалось мне достаточно красноречивым, чтобы сообщить им об опасности…

Больше я ничего крикнуть не успела. Тяжелый кулак Гири обрушился на мою голову, и я вполне смогла убедиться в точности его клички – удар был такой, словно меня обухом топора по затылку огрели. Сознания я не потеряла, но в глазах у меня потемнело, и я ткнулась лицом в обгорелую пахшую золой землю.

Зато я с удовлетворением слышала, что ни одного выстрела после моего крика не последовало… Это могло означать только одно – что ребята среагировали мгновенно, все правильно поняли и сейчас уже сидят в ручье и держат под наблюдением все возможные укрытия, которые находятся в их поле зрения… А может быть, и под прицелом…

В глазах у меня немного прояснилось, я подняла голову от земли и посмотрела на Гирю.

– Чего ты лыбишься? – грубо спросил он. – Еще пискни только, и я тебя сам шлепну!

– Нет! – засмеялась я. – Теперь ты меня не шлепнешь. Ты понял уже, что проиграл… Мои ребята тебя живым отсюда не выпустят, если ты мне хоть что-то сделаешь. Ты теперь меня уговаривать будешь, чтобы я за тебя словечко замолвила… Кузин не такой умный, как ты, но и он сейчас поймет, что теперь ему не выбраться. Он окружен… Он сейчас это сообразит и палить начнет. Ты смотри не высовывайся, а то чем черт не шутит!