Казалось невозможным оставить ее одну. Несколько минут Харм стоял в дверях, глядя, как она спит. Спутанные волосы разметались по смятой подушке. Серый предрассветный сумрак проникал сквозь шторку из рисовой бумаги. До его офиса чуть больше пяти минут, это за Палео де Перальта. Куинтана сказал, что приедет и заберет пакет с птичьими лапками, проверит, подходят ли они к голубю в доме убитого.

Прежде, чем отвезти Нию в Эспаньолу, ему нужно прослушать записи на автоответчике. Он будет отсутствовать самое большое полчаса.

Закрыв дверь и заперев замок, Харм проверил часы. Начало девятого. Он оглядел тихую улочку с встроенными в стены домами. Высокие деревянные и глинобитные заборы вдоль улицы. Его дом стоял рядом с грунтовой дорогой, в нескольких минутах езды от деловой части Санта-Фе. Черная собака вышла из открытой калитки и улеглась в пыли. Улица была пустынной. Харм направил машину к главному оросительному каналу, потом вернулся к дому, словно что-то забыл. Тишина и спокойствие. О Нией все будет в порядке.

Шесть минут до офиса, прежде он никогда не засекал время. Утренняя газета лежала за решетчатой дверью. Харм поднял ее, развернул. Заголовок шел не по верху газетной полосы, но пропустить его было невозможно: «КИНОКОМПАНИЮ БЕСПОКОИТ СНАЙПЕР. ОГРАБЛЕНИЕ».

– Ну, вот и хорошо, – сам себе сказал Харм. – Хватит секретности Джакобса. Все тайное, рано или поздно, становится явным, – он бегло просмотрел статью.

«Съемочная группа «Визионфильма» и актеры, прибывшие в Санта-Фе, на окончание съемок полнометражного фильма с Нией Уайтт в главной роли, были встревожены обстрелом машины ведущей актрисы и взломом на ранчо режиссера Леонарда Джакобса в Тесукве. Машина, которой управляла мисс Уайтт, была обстреляна неизвестным на автостраде номер четырнадцать между Мадридом и Серрилос, примерно в десять часов тридцать минут вечером двадцать пятого июня. На следующий вечер кто-то вломился и бесчинствовал в одном из гостевых домиков на ранчо Джакобсов. Вспыхнул пожар. По сообщениям, ничего не было украдено.

Полицейские отчеты указывают, что инциденты не имеют связи друг с другом. Но съемочная группа, работающая над фильмом, выразила облегчение по поводу того, что компания «Визионфильм» и комиссия кино Нью-Мексико договорились о дополнительных защитных мерах на съемочной площадке и у дома Джакобсов. Во время работы над фильмом «Мертвая жара», тоже с Нией Уайтт в главной роли, была убита молодая актриса Робин Риз. Подозреваемых в деле не оказалось. Убийца остался на свободе. Один из членов группы, пожелавший остаться безымянным, заявил, что никто не хочет повторения случившегося во время съемок предыдущего фильма.

Кинорежиссер с индивидуальным творческим почерком, Леонард Джакобс, известный своими нетрадиционными способами создания фильмов, настаивал, чтобы съемочная площадка к югу от Эспаньолы по автостраде номер двадцать пять, превратилась в безопасное и защищенное место на оставшееся время съемок. Компания надеется завершить работу на следующей неделе и вернуться в Лос-Анджелес.

Харм разложил газету на письменном столе поверх бумаг. Пролистав несколько страниц, он нашел то, что искал.

«Убийство в Серрилос поставило в тупик полицию». Наконец, имя: Говард Нимс, плотник, дровосек, разнорабочий. Сорок семь лет. Быстро прочитав статью, он заметил, что в каждом сообщении отсутствовали основные элементы. Не было упоминания о том, что у птицы отрезаны лапы. Ни единого слова о складном ноже и разрезанном одеяле. Должно быть, Куинтана утаивал сведения от прессы.

Хорошо, что Джакобс устроил дополнительную защиту. Было указано расположение съемочной площадки у Эспаньолы, а также ранчо. Харм покачал головой и усмехнулся. Он мог побиться об заклад, что сегодня там настоящее столпотворение, полным-полно любопытствующих остолопов.

Интересно, брали у кого-нибудь из Джакобсов интервью для статей. Несколько раз упоминалась охрана. Возможно, это какой-то вид защиты. Пусть общественность знает, что дом под наблюдением. В конце статьи цитировались слова Куинтаны; «Нью-Мексико всегда был известен гостеприимством к кинопромышленности. Но во время спортивных соревнований, рок-концертов, фестивалей, ярмарок, всегда существует возможность беспорядков. Мы здесь для того, чтобы убедиться – подобные типы не получают доступа на съемочную площадку. Охрана будет усилена. И только те, у кого есть пропуск, смогут пройти на площадку».

Харм включил магнитофон автоответчика, записывая имена и номера. Зазвучал голос Хирша: «Ну вот, мистер Боланд, то, что ты хотел. Джон Санд был в тюрьме с первого июля восемьдесят седьмого по двадцать восьмое октября восемьдесят восьмого года. Отсидел и вышел».

Последний звонок был от Сюзанны Сколфильд. Он немного поболтал с ней вчера на вечеринке и нашел ее более любезной живьем, чем она казалась во время телефонного разговора.

«Мистер Боланд. Это – Сюзанна Сколфильд. Мы, явно, не смогли открыто обсудить дела прошлым вечером. Я буду очень признательна, если вы сможете поговорить со мной сегодня на съемочной площадке. Или свяжитесь со мной в гостинице вечером по этому телефону».

Решетчатая дверь захлопала на раме, когда постучал Куинтана. Он просунул голову, Харм пригласил его войти.

– Что у нас есть? – спросил Куинтана.

Харм положил сверток на край стола. Куинтана внимательно осмотрел его, медленно покачивая головой и потирая нос. Чувствовался слабый запах тлеющей плоти.

– Должно быть, один и тот же человек, – сказал Куинтана. – Я отправлю пакет в лабораторию на проверку. Парень явно надевал перчатки, отпечатков пальцев там не будет. В домике тоже, скорее всего, он был в перчатках. Очень осторожен и предусмотрителен. Предположим, взлом в домике произведен тем же человеком. Но определенно нет ничего, что связывает их.