Станиславский Константин Сергеевич
Шрифт:
Разосланы ли роли "Отелло" и "Фомы"? Пожалуйста, эти две пьесы немедленно разошлите по получении этого письма, так как чуть ли не в день приезда придется начать репетиции одной из этих пьес. Некоторые роли в этих пьесах еще не назначены в оставленном Вам расписании.
Брабанцио – Калужский,
Людовико – Голубков,
Монтано – Левитский,
Герольд -?
(Вот ей-то, т. е. Самаровой, надо бы свезти на дом роль и от имени Общества просить взять ее. В противном случае она может отказаться, а другой Эмилии я не вижу в Общ-ве)1.
Пелагея Кузьмин. (или Праск. Ильин.) – Пуаре,
(с специальным письмом – что "Фома" возобновляется с ограниченным количеством репетиций, поэтому посещение всех репетиций без исключения обязательно).
Отребьев (Обноскин) – Прокофьев II,
Ягодкин (Ежевикин) – если откажется Винокуров, послать Прокофьеву I (он же и может переговорить с Винокуровым).
Остальные роли известны. Ради бога, к моему приезду разошлите роли, иначе будет кавардак, который отзовется на всем сезоне.
Ваш К. Алексеев
1895
Москва
Добрейший Александр Акимович!
По-моему, выясняется, что Кипр был долгое время во владычестве турок, и потому отчего бы не придать постройкам восточный характер?
К. Алексеев
Спасибо за карточку – моими заведует Маруся.
Конец декабря 1895–
начало января 1896
Москва
Многоуважаемый Владимир Васильевич!
Размеры сцены и особенно кулис настолько малы для толпы из 70 человек, которая фигурирует на сцене, что уместить ее и представить отдаленный шум оказывалось невозможным до тех пор, пока сегодня нам не открыли гостиную не только для склада бутафории, но и для закулисных массовых сцен. Сразу все, что не выходило раньше, пошло безукоризненно. Умоляю устроить так, чтобы на все спектакли и репетиции нам разрешили трубить и шуметь в этой гостиной, иначе я ничего не могу сделать с толпой, которая не только не может играть за кулисами при упомянутых условиях, но там нельзя передвигаться, для того чтобы солистам быть вовремя на своих местах. Я знаю, что своей просьбой вношу беспорядок в клубскую жизнь, но уверяю Вас, что я решаюсь на это по крайней необходимости. Без этого условия ставить "Отелло" по срепетованной планировке – немыслимо. Умоляю еще раз перенести на вечера репетиций всех спектаклей игральную комнату наверх. Я не бог, чтобы делать чудеса, а мало-мальски сносная постановка при той тесноте, которая портит все дело за кулисами, была бы чудом.
С совершенным почтением
К. Алексеев
30 января 1896
Москва