Людей мало. Кое-где три-четыре унылые фигуры, чаще негры или пуэрториканцы. В мусорном ящике рылась седая косматая, словно ведьма, старуха в мужском рваном пиджаке, потерявшей цвет юбке и дырявых чулках.

На вытоптанных площадках возились дети, тоже какие-то забитые и молчаливые. Нигде ни кустика, ни травинки.

Около арки — тут он когда-то подстерег и расправился с Дылдой — остановился. Возникло чувство: сейчас увидит там его труп. Хмыкнув, решительно двинулся под темные своды. Разумеется, тело бандита давно убрали, однако Грегу показалось, что в метре от ниши, где он прятался в ту ночь, на растрескавшемся асфальте осталось большое жирное пятно.

Фрэнк пересек двор-колодец.

В углу бездомный бедолага вылезал из картонной коробки от упаковки электрокамина, в которой, вероятно, ночевал. На веревках сушилось белье. Два каких-то типа сидели на прислоненных к обшарпанной стене ржавых батареях парового отопления. Из-под надвинутых на глаза полей шляп виднелись зажатые в зубах сигареты.

Грег уверенно направился в конец двора, где в серой стене без окон была дверь. На ней висел ядовито-зеленый почтовый ящик. Скосив глаза, заметил: один из мужчин дернул приятеля за рукав, оба медленно повернули головы и одновременно выплюнули окурки. Фрэнк усмехнулся, отодвинул ящик в сторону и нажал на кнопку звонка условным сигналом. Подождал. Нажал снова. За дверью завозились, и она приоткрылась. Грег протянул доллар с отметинами, который когда-то ему вручил брат Майка. Встретивший был тот же самый верзила с квадратными плечами и расплющенным, как у профессиональных боксеров, носом.

И снова до мелочей повторилась прежняя процедура. Его обыскали, провели мимо бара по коридору. Наконец он очутился в приемной перед той же хорошенькой и стройной секретаршей, с добрыми, слегка грустными глазами, которую Майк называл Ритой. Аромат духов, исходивший от нее, был тем же. Девушка подвела его к двери и, открыв, слегка подтолкнула под локоть.

Майк в одиночестве сидел за столом, уперев локти в столешницу, ладони закрывали лицо.

— Здравствуйте, Майк. — Фрэнк сделал несколько шагов по пушистому ковру. — Извините, но снова пришлось вас потревожить.

— Добрый день, Грег. — Гангстер убрал ладони. Глаза расширились. Брови сперва трагически сломались, затем вытянулись и поползли к лысоватому черепу. Он присвистнул и не спеша поднялся. Гангстер еще не видел детектива искалеченным.

— Ну и ну, — протянул недоуменно. — Здорово вас перекорежило, простите меня. — Он вышел из-за стола и остановился напротив Грега, покачивая головой на тонкой «жилистой шее. — Кое-что до меня доходило, но, признаться, не знал, что вы расстались с кистью и оком. Сожалею, — он подал мягкую ладонь. — Искренне сожалею. Располагайтесь. — Глазами указал на кресло, в котором, как вспомнил Грег, в прошлый раз восседал Дылда.

— Здравствуйте, Майк, — повторил Фрэнк и сел. — Спасибо.

— Да-а. — В глазах гангстера промелькнуло нечто похожее на соболезнование. — Вам, очевидно, пришлось несладко. — Он вернулся к столу и несколько минут молча разглядывал гостя. — Непонятный вы человек, — произнес наконец. Было неясно, жалеет ли он об этом или удивляется. — Очень непонятный. Вы сильно изменились внешне, но по выражению лица убежден — остались прежним и опять носитесь с какой-нибудь благородной химерой.

— Что вы имеете в виду?

Майк пожал плечами и скривил губы.

— Какая напасть привела снова?

— Мне нужны деньги, Майк, много денег, разумеется, в долг и под любые проценты.

— Святая мадонна! — Гангстер зашелся своим необычным тихим и шелестящим смехом — словно листали страницы книги, — всплеснул руками. — Америку открыли. Со времен изгнания из рая простодушного Адама и его непутевой подруги Евы я не встречал людей, которые бы не нуждались в деньгах. Даже тем, у кого их больше чем достаточно, они всегда необходимы.

— Я избегаю долгов и никогда не просил денег, но сейчас они понадобились позарез. И очень много — двадцать тысяч. Согласен на какие угодно условия. Верну через год.

— Во-первых, — гангстер загнул тонкий палец с наманикюренным ногтем, — двадцать тысяч по теперешним временам не такое уж богатство. Во-вторых, — он загнул следующий палец, — я вам их ссужу. Ну а в-третьих, проценты обычные — десять.

— Спасибо, Майк, я постараюсь вернуть раньше срока. — Грег встал.

— Сидите. — Гангстер сделал жест ладонью. — Не премину заметить, никогда не отдавайте долгов раньше. Вдруг я умру? Наследников у меня нет — останетесь в барыше. Отчего не спросите, почему я так быстро согласился, почти не подумав, а? — Он хитровато скосил глаза.

— Почему вы так быстро согласились? — повторил Фрэнк вопрос.

— Вы понимаете, Грег, я человек недоверчивый. Не верю не только друзьям и коллегам, но иногда даже самому себе, случается такое. — Он прищурился. — А вот вам, — развел костлявые ладони, — доверяю полностью.

— За что же мне такое исключение?

— Вы, — он нагнулся вперед и прошептал, — ненормальный. Да-да. Хотя не исключено, вы и есть единственный нормальный среди нас, чокнутых. Вы марсианин, Грег, белая ворона. И в этом ваша трагедия, их обычно, заклевывают сородичи.