Но существовала еще одна причина для состязаний, более острая…

— Что меня раздражает по-настоящему, — проговорил Паркинсон, когда они отошли подальше от хаотичного шума, — так это умники, пристающие с вопросом: «Вы обнаружили тела погибших?»

— У меня постоянно спрашивают то же самое. Когда-нибудь придется ответить: «Да. Вы — первый».

Паркинсон рассмеялся.

— Возьму на вооружение. Но я выкручивался иначе. Известно ли вам, что ботинки и туфли, лежащие на дне, до сих пор обнаруживаются парами, всего в нескольких сантиметрах друг от друга? Обычно обувь дешевая, ношеная. Но в прошлом месяце нам попался блестящий образчик работы лучшего английского сапожника. Кажется, будто туфли только из мастерской: на ярлычке можно прочесть «По дозволению его королевского величества». Они определенно принадлежали пассажиру первого класса…

Сейчас туфли под стеклянным колпаком в моем кабинете. Когда ко мне пристают насчет тел погибших, я указываю на них и говорю: «Смотрите — внутри нет даже кусочка кости. Там, внизу, очень голодный мир. И кожу бы сожрали, не будь она пропитана таниновой кислотой». После такого пояснения любопытные быстренько затыкаются.

«Гломар Эксплорер» не предназначался для приятного времяпрепровождения. Однако Руперт ухитрился превратить кормовую каюту, расположенную прямо под взлетно-посадочной площадкой для вертолета, в подобие роскошного гостиничного номера. Каюта напомнила Брэдли о первой встрече с Паркинсоном на Пикадилли. Казалось, это произошло сто лет назад. Между тем в новеньком гнездышке Руперта находился предмет, совсем не вписывающийся в интерьер.

Это был деревянный ящик около метра высотой, на вид — почти новый. Подойдя ближе, Брэдли ощутил знакомый, безошибочно узнаваемый запах — металлический привкус йода. Свидетельство долгого пребывания в морской воде. Какой-то ныряльщик — быть может, Кусто? — назвал такой запах «ароматом сокровищ». Воздух пропитался им. У Брэдли часто забилось сердце.

— Поздравляю, Руперт. Вы все-таки забрались в прадедушкину каюту.

— Да. Два глубоководных дистанционных устройства проникли туда неделю назад и разведали обстановку. Перед вами первая вещь, доставленная ими на поверхность.

На ящике еще виднелись буквы, проштампованные тушью и не потускневшие после столетнего пребывания в бездне океана. Надпись обескураживала:

Паркинсон благоговейно поднял крышку и снял лист фольги, лежащий под ней.

— Стандартный восьмидесятифунтовый ящик для цейлонского чая, — пояснил он. — Подошел по размерам, и его быстро переупаковали. Я понятия не имел, что в тысяча девятьсот двенадцатом году уже пользовались алюминиевой фольгой! Между прочим, за резаный оранж-пекое сейчас дали бы хорошую цену на аукционе в Коломбо. Но чаёк свое дело сделал. Восхитительно сделал.

Кусочком плотного картона Паркинсон аккуратно счистил верхний слой влажной черной массы. «Совсем как подводный археолог, — подумал Брэдли, — извлекающий из ила на дне фрагмент глиняной посуды». Но речь шла не о греческой амфоре возрастом в двадцать пять веков. Руперт раскопал кое-что более изысканное.

— Кубок Медичи, — любовно прошептал Паркинсон. — Человечество не видело его сто лет и не ожидало увидеть вновь.

Он обнажил лишь верхние несколько дюймов. Этого оказалось достаточно, чтобы проступило стеклянное кольцо с разноцветными полосками, сплетающимися в причудливый узор.

— Мы не станем вынимать его, пока не дойдем до берега, — проговорил Паркинсон. — Целиком он выглядит вот так.

Англичанин раскрыл большой альбом с названием «Шедевры венецианского стекла». Фотография на всю страницу изображала предмет, похожий на замороженный сверкающий фонтан.

— Глазам не верю, — признался Брэдли после секундного молчания. — У кого поднималась рука пить из такого? И, что важнее, кому по силам изготовить подобное чудо?

— Хорошие вопросы. Прежде всего, вещь чисто декоративная. Ею не пользовались. На нее лишь смотрели. Идеальная иллюстрация к высказыванию Уайльда: «Всякое искусство совершенно бесполезно».

Жаль, но на второй вопрос ответить не могу. Мы не знаем. Конечно, легко строить догадки, рассуждать о технике изготовления… Но как стеклодуву удалось добиться, чтобы все эти завитушки переплетались? Обратите внимание: крошечные сферы помещаются одна внутри другой! Если бы я не увидел их собственными глазами, то спорил бы до посинения, что создать подобное возможно только в невесомости.

— Поэтому компания «Паркинсон» заказала местечко на «Скайлэб-три»?

— Что за нелепый слух? Даже опровергать не стану.

— Рой Эмерсон поделился со мной мечтами о полете в космос… и о создании лаборатории в условиях невесомости.

— Отправлю-ка я Рою вежливое сообщение. Попрошу, чтобы поменьше трепал своим треклятым языком. Но раз уж затронули эту тему — да, по нашему мнению, у стеклодувного дела в условиях невесомости есть перспективы. Промышленная революция из этого, как из придуманного в прошлом веке плавучего стекла, не вырастет, но попробовать стоит.

— Вопрос прозвучит невежливо, но… сколько стоит кубок?