Спустя несколько минут Кавалканте вернулся с массивной папкой под мышкой и сел за стол. Он снова взглянул на Чаттертона, приподняв одну бровь.

— Вы уверены в этих координатах? — спросил он.

— Полностью, — ответил Чаттертон. — Мы были там трижды.

— Что ж, похоже, у нас нет никаких данных в отношении этого места. Там нет немецкой субмарины… или вообще чего-либо… по этим координатам.

Усмешка Ваета, сдерживаемая в течение всей встречи, уступила место широкой улыбке.

«Это удивительно, — произнес наконец Кавалканте. — Это просто удивительно. Давайте возьмем видеозапись и пойдем к доктору Алларду, посмотрим ее вместе. Ему следует с ней ознакомиться. Должен вам сказать, мистер Чаттертон, к нам обращается очень много людей, полагающих, что они обнаружили немецкую подлодку или что у них есть секретная информация о субмаринах. Почти всегда это не соответствует действительности. Но ваш случай просто удивительный».

Кавалканте проводил Ваета и Чаттертона в роскошный кабинет. Вскоре их приветствовал человек среднего возраста с волнистыми волосами с проседью, в очках в тонкой оправе, в галстуке «бабочка» и твидовом пиджаке. Человек представился как доктор Дин Аллард, директор центра, и предложил всем сесть.

Кавалканте принялся рассказывать: «Мистер Чаттертон, — сказал он, — нашел немецкую субмарину возле берегов Нью-Джерси, ее местоположение определено, возраст точен, характер повреждений определен, имеется видеозапись». Аллард выслушал все это с уставшим видом. Он слышал такие заявления не одну тысячу раз. Они всегда оказывались необоснованными.

Кавалканте помолчал немного для эффекта.

«Дело вот в чем, доктор Аллард, — продолжил Кавалканте. — Я проверил записи. Там ничего не должно быть».

Аллард медленно кивнул.

«Ясно, — сказал он. — Как я понимаю, у вас есть видеозапись, мистер Чаттертон. Мы можем ее посмотреть?»

Пока Кавалканте готовил кассету, Аллард вызвал в кабинет Уилльяма Дадли, своего заместителя. Аллард приглушил свет, и пять человек смотрели кадры, снятые Чаттертоном в боевой рубке и в носовом торпедном отсеке. Тихие восклицания «удивительно», «невероятно», «потрясающе» слышны были все сорок минут, пока не кончилась запись.

«Не могу поверить, что там немецкая субмарина времен Второй мировой войны, а мы ничего о ней не знаем, — сказал Аллард. — Мистер Чаттертон, если я снаряжу военное судно и пловцов, чтобы обследовать вашу находку, вы согласитесь сотрудничать с ВМС, чтобы идентифицировать подлодку?»

Чаттертону потребовалось какое-то время, чтобы оценить серьезность предложения. Он был парнем из Нью-Джерси с парой дыхательных баллонов, покоряющим океан на борту небольшого судна, которое может выдать не больше одиннадцати узлов. Аллард предлагал направить туда команду профессиональных водолазов, силу и ресурсы ВМС США, чтобы разгадать тайну. Он стал думать над витиеватым ответом, соответствующим моменту, но вместо этого смог произнести только: «Разумеется!»

Дадли сделал шаг вперед. Он был единственным в кабинете, кто не улыбался.

«Доктор Аллард, сожалею, но мы не можем этого сделать, — сказал он. — Как вы знаете, США подали в Международный суд жалобу на Францию по поводу корабля конфедератов „Алабама“. Суть вопроса состоит в том, что французы осуществляют погружения к американскому боевому кораблю, а мы заявляем о необходимости защиты того, что является братской могилой. Мы не можем одновременно с этим погружаться к немецкой братской могиле на территории США. Наша позиция в суде будет ослаблена».

Аллард некоторое время обдумывал этот аргумент.

«Да, ты прав, Билл», — произнес он. Он повернулся к Чаттертону: «Мне очень жаль. Хотя мы не можем отправиться туда и помочь вам с погружениями, но мы можем предоставить вам в архиве все, что нужно для исследований».

Аллард встал, снял пиджак и закатал рукава рубашки.

«Действительно, начнем прямо сейчас. Билл, найди, пожалуйста, для мистера Чаттертона буклет, где рассказывается о наших возможностях».

Дадли провел Чаттертона в свой кабинет. Он закрыл за собой дверь, обернулся и посмотрел Чаттертону прямо в глаза. «Не люблю я вас, — сказал Дадли. — Не люблю дайверов, которые таскают вещи с затонувших судов».

Чаттертон понимал его чувства. Некоторые ученые презирали ныряльщиков за их желание добраться до трофеев на затонувших кораблях. Чаттертон для себя все давно решил. Если он обнаружит, к примеру, корабль викингов, которому тысяча лет, он оставит его для археологов: на корабле викингов есть вещи, которые надо изучить и сохранить. Но если это судно времен Второй мировой войны, в отношении которого все известно и тщательно задокументировано? Чаттертон полагал, что у него все нормально сложится с Аллардом, Кавалканте и Центральным архивом ВМС. Он не будет настаивать на сотрудничестве с Дадли: «Ладно, я не в претензии».