В результате Нефедов проснулся – правда, всего на одну минутку. Открыв глаза, он полежал немного, всматриваясь в обступающий его глухой прокуренный мрак, а потом со стоном, своим и пружинным, перевернулся на другой бок.

Но на другом боку он не обрел покоя.

Хотя новый сон его казался поначалу мирным. Игорь увидел железную дорогу, багажный вагон, стоящий на запасном пути, и в запыленном окне вагона чернобородого человека со стаканом водки. Мимо с грохотом шли поезда, но бородач провожал их равнодушным взглядом. «Сейчас он допьет эту водку, – подумал Игорь, – и пойдет на станцию искать ссоры. Вернется он с большим фонарем под глазом. А ночью его вагон прицепят к составу и увезут в другой город». Пока он так размышлял, человек действительно опрокинул стакан себе в бороду и, пропав из окна, показался опять, теперь уже на площадке тамбура. Только вышел он туда не один, а с какой-то женщиной – наверное, своей напарницей или просто дорожной знакомой. Приглядевшись к женщине, Игорь с удивлением узнал в ней Марыську. Тогда получалось, что бородатый человек не кто иной, как Гамлет. «Что с нами делает время…» – опечалился Игорь. Ему показалось вдруг, что еще немного, и он вспомнит какую-то очень грустную историю – ту, что свела этих двоих в купе багажного вагона. Но он не успел… Спрыгнув из вагона на землю, Гамлет с Марыськой принялись ругаться. О чем они спорили, было не разобрать, но спор их был явно нешуточный. «Пожалуй, – подумал Игорь, – им и на станцию ходить не надо». Ему совсем не хотелось стать свидетелем драки, но дело обернулось даже хуже, чем Игорь предполагал. Гамлет, внезапно изловчившись, схватил Марыську за волосы и стукнул ее головой о вагонное колесо. Женщина вскрикнула и умолкла, а колесо, будто колокол, долго еще гудело.

Закричал, наверное, и Нефедов, после чего проснулся. В сильном волнении он прислушался. Что-то скверное действительно происходило, но теперь уже наяву. В квартире кто-то ходил, громко топая уличной обувью, и матерился низким незнакомым голосом.

– Шерсть! – тревожно позвал Нефедов. – Тебе нужна моя помощь?

Не дождавшись ответа, он рывком поднялся и, расталкивая в потемках мебель, стал искать выход из комнаты. Но голова и ноги его не были еще в порядке: поехав случайно на дядином ковре, Игорь потерял равновесие. Падая, он налетел на книжный шкаф, а тот, пошатнувшись, выронил сверху увесистый том, который своим корешком угодил Нефедову в темя, лишив его сознания.

К счастью, контузия была незначительной, и со временем обморок перешел в обыкновенный крепкий сон. Шумы в квартире прекратились сами собой, а спать на ковре оказалось гораздо удобнее, чем на диване.

Свет нового дня давно уже отыскал для себя щелку между запахнутыми шторами. Узкой полоской он медленно перемещался по комнате, ощупывая все на своем пути. Добравшись до журнального столика, свет заглянул в пустые рюмки и потревожил муху, спавшую на недоеденной конфете. Не умея зажмуриться, муха принялась тереть глаза лапками, а солнечная полоска, не останавливаясь, спрыгнула со столика на пол. Вытянувшись в струнку, она прошлась по ковру и скоро наткнулась на лежащего человека. Этот объект был тоже внимательно отсканирован. Он находился в неподобающем месте, но сам по себе оказался довольно обыкновенным. Когда полоска достигла его носа, человек чихнул, а когда легла на глаза, он проснулся.

Это и было первое, что увидел Нефедов: дорожка света, посеребрившая ковровый ворс, и солнце в щели между шторами, узкое, как кошачий зрак. Встретившись взглядами с солнцем, Игорь чуть не лишился зрения. Зажмурившись, он попробовал опросить свои остальные органы чувств, но отозвалось ему одно правое ухо, да и то лишь болезненным ощущением. Ухо страдало, приплюснутое головой к чему-то жесткому, однако высвободить его оказалось непросто – к предмету, служившему Нефедову подушкой, приклеилась вся правая сторона лица. Когда Игорь, морщась, сумел все же от него отлепиться, то увидел, что предмет, на котором он спал, был книжный том.

«МОСТЫ И ТОННЕЛИ. Справочник» – было вытиснено на обложке, и та же надпись зеркально читалась на щеке Нефедова. «Странно, – подумал Игорь, – если Питерский был филолог, зачем ему инженерный справочник?» Он сел, привалившись спиной к шкафу, и постарался собраться с мыслями. Ковер подле него был чист, значит, во сне его не стошнило, и это уже было хорошо. Но как он тут оказался? Нефедов ложился вчера на диване – это он достоверно помнил. Значит, что-то случилось ночью – что-то, в результате чего Игорь оказался здесь, лицом на «Мостах и тоннелях»… Он почесал голову. Большинство людей в минуту умственного напряжения совершают это машинальное и, как правило, бесполезное действие. Однако Нефедову повезло: именно там, где чесал, он обнаружил у себя большую свежую шишку, которая помогла ему кое-что вспомнить.

– Стало быть, это ты меня и огрел… – усмехнулся Игорь, взвешивая в руках толстенный том. – Неплохо…

Ему захотелось ближе познакомиться с книгой, что чуть его не убила. Нефедов откинул верхнюю корочку переплета… и не поверил своим глазам – под обложкой был вовсе не справочник! На титульной странице чернилами от руки было выведено заглавие: «ОТЕЧЕСТВУ ПРОВОЗВЕСТИЕ. Романъ П.П. Почечуева».

Текст предварялся эпиграфом на немецком языке. «Русланд зольтэ айнэ брюкке цвишен ойропа унд азиэн шлаген, – прочел Нефедов. – Томас Ниббе».

Далее было по-русски, но Игорь уже не мог читать – от волнения строчки прыгали в его глазах.

– Ай да дядя!.. – бормотал он. – Ну и прохиндей…

Выходило, что Питерский украл-таки рукопись из музея! Значит, и псих Живодаров скандалил тут неспроста. При мысли о скандале Игорь почувствовал внезапный укол тревоги. Что-то сработало в его мозгу, – он вспомнил свой сон с Марыськой и Гамлетом и странные беспорядки, происходившие в квартире ночью.

С бьющимся сердцем Нефедов прислушался.

– Шерсть! – неуверенно позвал он.

Квартира ответила тишиной.

Шкаф помог ему подняться на ноги. Прижимая к груди почечуевскую рукопись и слегка пошатываясь, Игорь пошел выяснять обстановку. Он двигался по коридору, заглядывая подряд во все двери, но ни в спальне, ни в стенном шкафу, ни в какой-то еще темной комнатке ему не встретилось ни души. Добравшись до туалета, Нефедов на некоторое время прервал свои поиски. Последняя дверь была дверь на кухню, но… Лучше бы он ее не открывал! Зрелище, обрушившееся на Игоря, чуть не заставило его опять потерять сознание. На полу шерстяновской кухни лежал женский труп, а рядом в луже запекшейся крови валялась большая чугунная черная сковорода.