– Где ты раздобыл такие сапоги?

Он немного приподнял штанину. Немного, потому что его джинсы книзу сильно сужались.

– А что, нравятся?

Этот вопрос не имел смысла, потому что на всем белом свете не было никого, кто не продал бы душу ради таких сапог, и потому что ему страшно нравилось, когда ему говорили, какие у него прекрасные сапоги. Он мог часами слушать, как хвалят его сапоги. Если никого поблизости не было, он сам их хвалил.

– Это самая красивая вещь, какую я только видела в жизни.

Он улыбнулся во весь рот. Он страшно гордился своими сапогами.

– Ты бы смог убить ребенка?

Он опустил штанину и моментально перестал улыбаться.

– Нет, ребенка не смог бы.

– А женщину?

– Нет, наверно… Не знаю, смотря почему, в конце концов, что женщина, что мужчина – это одно и то же… На самом деле я никогда не собирался никого убивать.

– Но ты это сделал.

Она говорила об убийстве и смерти так, как говорят о том, что собираются надеть на танцы. Она сама не знала, что говорила.

– Да, я это сделал, наша жизнь вообще забавная штука, кажется, что она несет тебя в одну сторону, а потом выносит в другую, ты все понимаешь, ты находишься внутри, но не можешь ничего изменить, это вроде скачки на бешеных лошадях.

– Ты бы смог убить животное?

– Смотря какое животное и что оно будет делать.

– Лошадь, ты бы смог убить бешеную лошадь?

– Это была только метафора.

– Понятно, что метафора. Ты думаешь, я совсем дурочка? А собаку? Собаку смог бы убить?

– Нет.

– А если бы тебе встретилась собака, которая грызет младенца, ты бы убил ее?

– Я бы выстрелил в воздух. Я напугал бы собаку и спас младенца.

– Знаешь, ты слишком славный мальчик, чтобы быть убийцей.

Сказав это, она перескочила на заднее сиденье и начала рыться в сумочке. Она достала солнечные очки, надела их и снова перебралась на переднее сиденье. На ней были обрезанные джинсы, а ноги у нее были очень красивые. Несколько секунд он наблюдал за пируэтами, которые проделывали эти ноги, а потом снова стал смотреть на шоссе.

Как и любой опытный водитель, он знал, что секундная невнимательность может оказаться роковой, но дело в том, что ноги были редкостно красивые.

Пуля прошла сквозь щеку, ровнехонько над улыбкой, и потом поднималась до мозга, а выйдя из головы, сшибла с охранника фуражку.

Охранник сучил ногами на полу, вы уже знаете, кроме него никто не шевелился, если говорить честно, то придется признать, что эти охранники никому особенно не нравятся. Как бы то ни было, он тоже сучил ногами недолго, потом он выгнулся, словно лук, словно лук без стрелы, бесполезный лук.

Он был мертв.

Когда твой брат кого-то убивает, это всегда уникальный жизненный опыт. Это не то же самое, что прочитать об убийстве в газете. Ужас превращается в члена семьи, все меняется. О мертвеце ты ровно ничего не знаешь, об убийце знаешь все. Я не говорю, что это хорошо, я никого не хочу вводить в заблуждение, я просто имею в виду, что любой пистолет имеет две стороны, и с каждой стороны стоит по человеку, и если эту историю рассказывать правильно – не так, как ее рассказали по телику, – то это будет совсем другая песня. Хотя, конечно, и в этой песне останется полно трупов.

Когда тот охранник перестал шевелиться, окружающие люди перестали казаться мертвыми. Моего брата тогда уже и след простыл. Он смылся, остальные быстро принялись изобретать альтернативную историю, в которой им отводились роли поважнее, так чтобы нельзя было восстановить картину трагедии, не принимая их в расчет. Одна сеньора вообще заявила, что их было шестеро, но ей удалось схватить только одного из них, да и тот, к несчастью, убежал. Другой сказал, что там было два китайца, и лишь одна женщина, довольно респектабельного вида, догадалась заметить, что стрелявший был очень красив. Звучит как анекдот, только в тот же вечер было задержано двенадцать китайцев и пять более-менее красивых парней.

Ни один из них не был на него похож.

Откровенно говоря, если бы это все не было ужасно, это было бы смешно. Я имею в виду первое убийство и всех этих людей, которые приходили на телевидение и рассказывали то, чего вообще не видели, и забывали о том, что произошло на самом деле, и как безумные цеплялись за это неожиданное несчастье, которое на мгновение превратило их в героев теленовостей. Они искренне верили, что пистолет моего брата способен переменить ход их жизни.

Как все эти люди, что живут в Калифорнии и ждут наводнений.