— Хочу похвалить вашего внука за прекрасную запись. Он очень сообразительный мальчик, — желая сделать ей приятное, сказал Квиллер.

— Да, вы правы. Я и сама горжусь им.

— Вам удалось припомнить какие-либо события той субботы, когда умерла миссис Гейдж?

— Да, мы с мистером Крокусом напрягли память, — ответила она, — и вспомнили, что перед ужином отключилось электричество. Ничего необычного, я имею в виду бурю или что-то подобное, этому не предшествовало, но все дома, расположенные в Камкет-корт, остались без света, и Пит обходил всех, чтобы обнаружить причину короткого замыкания. Он заходил во все дома в нашем секторе.

— И к миссис Гейдж тоже?

— Ко всем. Мы так и не узнали, отчего произошло замыкание. Электричество скоро дали, так что авария была несерьезная. Больше мы ничего не смогли припомнить.

— Этого вполне достаточно! — подбодрил её Квиллер.

— Что ещё я могу сделать для вас, мистер Квиллер?

— Мы, возможно, кое-что обсудим вместе с вами, но немного погодя… Простите меня. Звонят в дверь.

— Ничего, договорим позже. С Новым годом вас!

В дверях стоял Эндрю Броуди.

— Входи, шеф, — приветствовал его Квиллер. — Это протокольный визит вежливости или же зашёл поговорить по делу?

— И то и другое. Я бы выпил немного виски, если, конечно, этот напиток у тебя водится. Я еду домой. — Он прошел с Квиллером в кухню. — Немного воды, пожалуйста, а льда не надо. Ты-то сам что собираешься пить?

— Сидр. Бери свой стакан и пойдём в библиотеку.

Броуди плюхнулся в огромное облезлое кожаное кресло.

— Чувствую себя в нём, как в гамаке, — сказал он.

— В таком возрасте мы все утрачиваем первоначальный вид и форму.

— О, да у тебя рождественская ёлка! — Шеф полиции смотрел на венок, подаренный Полли.

— Как отметил Рождество, Энди?

— Как обычно. Светильники уже починили?

— Да, они опять как новые.

Что-то было у Броуди на уме. Его беседа о том о сём напоминала артподготовку перед главным наступлением.

— Что происходит на Гудвинтер-бульваре? — спросил он. — Многие дома перешли к новым хозяевам.

— Это хорошо или плохо? — вопросом на вопрос ответил Квиллер.

— Смотря с какой стороны посмотреть. Говорят, все делается на деньги Клингеншоенов.

— Это интересно, если, конечно, это правда.

Броуди метнул на него быстрый свирепый взгляд, каким смотрят только разгневанные шотландцы.

— Иными словами, тебе нечего мне сказать?

— А что я должен говорить?

— У тебя было очень много что сказать сегодня в кабинете прокурора. Я слышал, они посылали за сандвичами с ростбифом к Луизе.

— От твоих агентов, Энди, ничего нельзя скрыть.

— Я знаю Инчпота, — пророкотал шеф полиции, — но я бы никогда не заподозрил его в шантаже.

— Очевидно, им кто-то руководил, причем вполне профессионально, — с лукавым видом проговорил Квиллер. — Консультации по вымогательству и скорому отмыванию денег — это, похоже, вписывается в набор услуг, предоставляемых Джорджем Врезом. Его визитная карточка обнаружилась в бумагах Эвфонии. Мог он быть посредником между ними?

Броуди отвернулся, чтобы скрыть ироническую усмешку.

— Он же обслуживал её «мерседес»… А кстати, как ты пришел к выводу, что Инчпот замешан в этом деле, ведь даже сыскная служба штата считает его дело «глухарем»? Может, это твой кот-экстрасенс навел тебя на след? — Броуди уважал уникальные способности Коко.

— Если хочешь, я кое-что расскажу тебе об этом. Коко и его подружка помогли поймать вора, застрявшего в лифте. Я не знаю, сколько часов тот просидел в кромешной тьме, но под воздействием клаустрофобии он превратился в буйнопомешанного к тому времени, когда мы с Ником Бамба пришли сюда… Ещё налить?

— Капельку.

Квиллер принёс бутылку виски и кувшин с водой.

— Прошу.

— Всё-таки я полагаю, что именно Коко дал тебе ключ к разгадке причин самоубийства Эвфонии.

— Знаешь, Энди, мне в голову только что пришла идея: Эвфония была не первой жертвой мошенничества в «Парке розового заката», и она не была первой, кто совершил самоубийство. Я чувствую… — Квиллер потер костяшками пальцев усы. — Я чувствую, что в парке орудовала шайка убийц. Так называемая администрация работала по принципу «деньги ваши стали наши». Ограбил — и прошу на тот свет!