Существо с человеческим обликом отчаянно замотало головой и попятилось от Наргха, но наступило на черту пентаграммы. Та вспыхнула огненным цветом и ожгла его.

— Ааа! — заорал молодой высший.

— А ты думал! Пока я не разрешу, ты отсюда не уйдешь, — Наргх усмехнулся. — Ты демон, такой же, как и я. Хочешь доказательств? Смотри!

И Наргх принял свой истинный облик.

— Я — архидемон Наргх Зао, паший бог Семнадцати миров. А тебя я нарекаю Заан Ктэр — Вечно Голодный.

Нареченный Вечно Голодным, если бы был в своем физическом воплощении, то упал бы в обморок при виде демона, но он оставался бестелесной сущностью, которая только копировала его настоящую внешность и не повторяла ее функций, поэтому Заан оставался в сознании.

— Я даю тебе это имя в честь Великого Голода, который сделал тебя таким. А чтобы ты принял свое истинное имя, я покажу, как все произошло. Пора тебе познакомиться со своими соседями по разуму.

Наргх начертал в пространстве перед собой руну памяти и энергетическим толчком послал ее в Заана. Тот рухнул на колени, прикрывая голову руками, но руна зависла над ним и вдруг взорвалась, рассыпавшись огненным дождем и запятнав его кожу сверкающими вспышками.

И тогда человек в Заане вспомнил, что случилось после того, как он погиб на Земле.

Где я? Только ведь шел через мост и вдруг темнота, голова от боли чуть не раскололась. В один момент я оглох и ослеп, потерял способность двигаться и дышать. Я умер.

Теперь вроде дышу. Могу даже двигаться, правда, со скрипом. Только по-прежнему ничего не вижу, хотя глаза открыты. Или закрыты? Проверяю рукой. Открыты, но разве бывает такая темнота, чтобы вообще ничего не было видно? Тру глаза, напрягаю зрение — все без толку.

Эй! Кто-нибудь!

Звук гаснет, кажется, прямо в глотке, хотя я ору на пределе возможностей. Никакого эха, будто я в гробу или, наоборот, вокруг пустая бесконечность. Подо мной упругий как резина, холодный пол и из него в меня вливается… Холод? Да, только такой странный… не физическое чувство, а пустота, обреченность. Я осознаю это, и мне становится страшно. Я боюсь сидеть на месте и боюсь двигаться. Только так ведь ничего не дождешься, верно? Ладно, попробую пройтись. Вопрос — куда? В темноте все направления равны. Поднимаюсь, выставляю вперед руки. Иду. Может, в стенку упрусь — хоть какой-то ориентир.

Иду. Страх постепенно исчезает — не могут люди бояться так долго, никаких сил на это не хватит. Иду. Стенок нет — руки ловят пустоту. Хочу есть. Вокруг темнота, ни звуков, ни запахов. Только теперь понял, как я раньше ошибался, думая, что никому не нужен, что живу один на всем белом свете — фигня все это, вот ТЕПЕРЬ я один.

Стоило это понять как — япона мама! — больно врезался носком ноги в стенку: руки-то я уже опустил давно — устали. Стенка, как и пол — холодная, гладкая… никакая. Все равно пойду вдоль нее, может, куда-нибудь и выйду. Иду. Темно, холодно, голодно, уже не страшно — скучно.

Стена бесконечная. Темнота та же, к голоду прибавилась жажда. Сколько я тут? И что я тут делаю?

Очень правильный вопрос оказался — только я его себе задал, как увидел свет. Нет, не свет, просто я что-то увидел. Силуэт? Странное чувство: я вижу что-то и понимаю, что это еда. С чего взял? Просто вдруг понял — это передо мной еда. Ну и что, что в форме человека? Мало ли каких блюд на свете не бывает (или во тьме) я тут уже долго, а оно не шевелится. Ну ладно, сперва проверю: может, оно живое, тогда попробую поговорить.

— Эй! Здорово, разумный, а у вас еды не найдется для бедного путника?

Молчит, не понимает или не умеет говорить в принципе. Как и ожидалось. Странно, что меня это не удивляет и не пугает, но ведь нельзя бояться до бесконечности. Или я уже об этом говорил?

Э! Да оно тут не одно!

Вокруг меня, как лампочки, стали зажигаться другие силуэты. В их слабом свете я увидел клубящийся над полом черный туман — будто темнота осела и позволила мне рассмотреть эти странные фигуры.

Ну и что делать? Я подошел к другому светящемуся 'призраку'. Он отличался от остальных наличием четырех выростов-рук и окраской потемней. Полезть на рожон? Спровоцировать?

Попробовал толкнуть — никакой реакции, даже не покачнулся. Толкнул сильнее — все то же. Тогда разозлился и врезал ему правой со всей дури. Ох, ты ж ё птыть! Как в куль с цементом зарядил — вроде мягкий и рассыпчатый, а не поддается. Больно, мля! Поорал, попрыгал, рукой потряс — прошло. А этот как сидел, так и сидит, не шевелится, не моргает и не говорит ничего.

В полном расстройстве чувств я уселся на пол рядышком и решил подбить итоги. Итог подбивался всего один — я умер, и это мой персональный ад. Если это так, то буду я слоняться тут целую вечность, а потом, наверно, превращусь в таких вот — я оперся спиной на четырехрукого — в таких вот кулей.

Только об этом подумал — и сразу понял, что вечность ждать не придется: я уже так ослабел, что и пошевелиться не могу. Может, надо поспать? Я где-то слышал, что во время сна энергии меньше тратится. Прилягу. Эх, жестковато и холодно, но подыхать не хочется. Хочется жить даже здесь, черт знает где, в аду, без еды и без воды в полном одиночестве, но как же хочется жить! Будто и не умирал.

Ладно, дышу медленно, закрываю глаза, расслабляюсь, выкидываю из головы все мысли и окунаюсь во внутреннюю пустоту. Этому я сам научился — не поверите, откуда: прочитал книгу (не помню ее названия), где главный герой умел входить в состояние боевого транса, и в результате становился настолько быстрее, что успевал раскидать врагов, пока те еще только поднимали оружие. Ну, вот и мне эта дурь в голову запала, и я так же захотел. Два месяца пытался овладеть волшебной методикой — ничего у меня не получалось, а когда плюнул и сказал себе: сегодня в последний раз, — сел, начал медитацию, и все вышло. На меня снизошло такое успокоение, что, кажется, ничего на свете и не надо, только быть в этом состоянии. На короткое время я приобрел способность смотреть на вещи под другим углом, и когда возникло физическое желание пить, я понял, что первоисточник его только в моем теле, а дух от этого желания свободен, вода ему не нужна. И я попытался отстраниться от этого желания, отделить свой дух от тела, и мне это удалось. Вместе с чувством жажды пропали и все другие физические влечения. А потом я понял, что и страсть к прекрасному мне чужда и не нужна сейчас, и отстранился и от нее тоже. Так и завис между двух моих полярностей чистым сущим. Тогда мне удалось продержаться в трансе недолго, и больше я не смог в него войти, может быть потому, что слишком сильно этого хотел. Теперь настал подходящий момент попробовать снова.