— Дети сказали, что им скучно на этой вечеринке, а ты ведь прекрасно знаешь, как я отношусь к нытикам. Вот я и решила сделать так, чтобы они сами частично решили свои проблемы. С их помощью мы сможем собрать намного больше денег для фонда.

— Как?

— Старшие дети говорили, что пришли сюда для того, чтобы побеседовать с гостями, объяснить, зачем им нужны эти деньги. Я решила, что в этом случае мы для начала должны как-то привлечь внимание гостей, а потом дать детям микрофон.

— Дженна, я случайно услышал ваш разговор, — прервал их пожилой, безупречно одетый человек, впоследствии оказавшийся председателем совета фонда. — Вы настоящий гений! Я немедленно объявлю об этом. Пусть дети продолжают играть.

Окрыленный председатель, который, судя по всему, уже представлял, сколько нулей может прибавиться в чеках, побежал в сторону сцены.

Но Джесси видела, что Мак все еще не верил ей.

— Откуда ты знаешь эту игру с шариками?

— Ты еще не забыл о том, что моя сестра преподает в третьем классе? Она рассказывала про эту игру на одной из своих домашних вечеринок. Тогда она прочитала нам целую лекцию о том, какую радость доставляет детям двигать шарики животами. Вот я и подумала: а почему бы не попробовать?

Прежде чем Мак окончательно поверил ей, прошло несколько мучительных секунд. Потом он наконец кивнул.

— В таком случае мне кажется, тебе следует поблагодарить свою сестру за хорошую идею.

Мак почувствовал, что у него от постоянного хлопанья в ладоши в течение получаса нестерпимо ноют руки. За это время все дети, один за другим, успели выступить перед гостями.

Мак взглянул на Дженну. Ему показалось, что она, как и он сам, очень гордилась храбростью этих маленьких героев. Выслушивая комплименты, она скромно прятала глаза. Мак был крайне удивлен, заметив, что она не скрывает своих чувств и плачет. Он постоянно задавал себе только один вопрос: почему он раньше не видел ее такой? «Неужели она прятала в себе эту ранимость и нежность, опасаясь того, что я приму их за проявления слабости?» — спрашивал себя Мак.

Затем он подумал о том, что, возможно, она похожа на других женщин, которых он знал до этого. Сначала они казались просто помешанными на работе, но потом, рано или поздно, приходили к выводу о том, что семья — это самое главное в жизни.

Теперь он хотел только одного: остаться с Дженной наедине и получить от нее ответ на давно мучивший его вопрос — солгала ли она ему, когда говорила о том, что не собирается заводить детей.

Он направился в ее сторону, но председатель фонда опередил его.

— Дженна, милая, не утруждайте себя уборкой, — произнес тот.

— Этим займется прислуга, — добавил Мак, с удивлением заметив, что Дженна поправляет украшения из воздушных шаров.

— Я знаю. Но ведь их выбросят. Не лучше ли отдать все это в больницу?.. Прекрасный рекламный ход, вы не считаете?

Мак окончательно запутался. Теперь перед ним стояла умная, уверенная в себе Дженна, та, которая была его партнером по работе.

— Замечательная мысль. Я сам завезу их по дороге домой. — Председатель повернулся к Маку. — В следующем году постарайтесь убедиться в том, что Дженна вошла в комитет по сбору пожертвований. У нее настоящий нюх.

«Ни за что!» — подумал он. Этим вечером он понял, что Дженна питает какую-то странную слабость к детям, и почувствовал легкое беспокойство.

— Вряд ли это удастся. У нее слишком плотный график, — ответил Мак, не дав Дженне вставить ни слова. — Но она обязательно внесет свой посильный вклад.

— Что ж, это вполне устраивает меня, Мак. Благодарю вас за еще одну потрясающую вечеринку и за все то, что вы делаете для нашего фонда.

— Мне достаточно того, что я занимаюсь хорошим делом, — заметил Мак. — Уже поздно. Нам пора домой. До свидания, сэр.

Он пожал председателю руку и, взяв невесту за локоть, решительно направился к выходу.

Джесси с трудом успевала за ним, тщетно борясь со своими туфлями на высоких каблуках. С каждым шагом она все больше и больше злилась на него.

Когда они скрылись из виду и звуки, доносившиеся из зала, окончательно затихли, Джесси остановилась в коридоре, который вел к парадному входу в отель.

— В чем дело, Мак?

— Что ты имеешь в виду?

— Не притворяйся полным идиотом. Это тебе не идет. Я не сделаю больше ни одного шага до тех пор, пока ты не объяснишь мне, почему так отвратительно себя вел. Ты говорил с ним так, будто меня вовсе не было рядом. А вдруг я захочу в следующем году войти в состав комитета?

Мак удивленно поднял бровь.

— Может, мы хотя бы продолжим этот разговор в машине?

— Замечательно. Тогда ты, скорее всего, поймешь, что я этого так не оставлю, — сказала Джесси, абсолютно уверенная в том, что на ее месте Дженна поступила бы так же.

Они подошли к выходу. Мак открыл дверь, и они вдохнули теплый влажный воздух. Он подал работнику гостиницы парковочный талон, и через несколько минут тот подогнал его черный «порше».

— Что ты имел в виду? — спросила она, когда Мак выехал на улицу, а значит, спокойно мог продолжить начатый до этого разговор.