Это немного утешило, жрецы знают, где находимся, а значит, скоро придут и мы не умрем в этой жуткой пещере.

Не лучшее это место для смерти, умирать хорошо в лесу под голубым прозрачным небом с белыми хлопьями облаков, чтобы светило ярко-желтое солнце, кричали птицы и запахи зелени сплетались с твоим предсмертным дыханием.

С этими мыслями я и заснул, точнее, провалился в жуткую темную пропасть, на дне которой меня ждало что-то отвратительно скользкое и омерзительное. Спал недолго, показалось – всего пару минут.

– Слышишь? – тронул меня за плечо Молот.

Я прислушался, действительно, что-то двигалось там в темноте с тихим скрежещущим звуком, но это были не шаги, скорее шелест чешуек, который звучит при движении змеи.

Я потянулся к ножам и только тогда понял, что уже держу один в правой руке, когда вытащил и сам не заметил.

– Что это?

– Какой-то гад ползучий, если судить по звуку, – Мой друг вытащил дубинку и встал рядом. – Смотри, да не вперед, а назад.

Я оглянулся, стены хода заиграли светло-зелеными бликами, а потом оттуда вылезло нечто странное, походившее больше всего на гусеницу, именно ее жесткие волосики на брюхе издавали скребущий звук, соприкасаясь с камнем.

Мы замерли, не зная, что делать, гусеница занимала весь проход до потолка, у меня даже мелькнула мысль, что все эти ходы пробиты именно ею. Огромные фасеточные глаза уставились на нас, а костяные жвала угрожающе защелкали. А еще запах, жуткий, неприятный, словно миллиард змей собрали в одном месте.

Когда он ударил мне в нос, я зажмурился от отвращения и побежал, толкнув Молота перед собой. Не люблю змей и боюсь.

И как мы бежали!

Никогда до этого не бегал в беспросветном мраке по узким каменным коридорам и не хочу пробовать еще раз. Мы стукались о стены, спотыкались друг об друга и неровности камней, разбивали себе головы, и искры, вылетавшие из глаз, служили единственным и не очень-то помогающим что-либо увидеть светом.

Если бы не дикий ужас, проснувшийся в нас, давно бы упали, обливаясь кровью. Но бежали дальше, слушая за спиной скребущий звук и мягкое чмоканье, которое, на мой взгляд, еще отвратительнее, чем шелест.

Мой друг оказывался то спереди, то пропадал, потом обнаруживался сзади, и было непонятно, как ему удавалось при его комплекции обогнать меня в узком проходе.

Вряд ли бег продолжался долго, страх крадет много сил – обессиленные и изможденные, мы упали, в очередной раз столкнувшись, и больше не сумели подняться.

Лежали, настороженно вслушиваясь в тишину, усмиряя хриплое, рвущееся из груди дыхание, но ничего не слышали, кроме далекого капанья воды. На этот звук и поползли и долго лизали сочащуюся из камней влагу и никак не могли напиться. Прошла, наверно, целая вечность, прежде чем я смог задать глупый вопрос:

– Где мы?

– Там же, где и были. – Голос Молота звучал хрипло и устало. – В подземелье под храмом. Надеюсь, за нами скоро придут. Не знаю, как ты, но я уже готов согласиться на любое предложение жрецов, лишь бы выйти отсюда. Хочу увидеть солнце и небо, не желаю умирать здесь.

– А здесь почему не нравится?

– Как только подумаю, что меня сожрет гнусная тварь, которая ползает по этим коридорам, внутри все переворачивается.

– Тогда я, пожалуй, тоже поживу… – И сам горько усмехнулся своим словам. Как же странно устроен человек – не так давно были готовы убивать жрецов, а теперь с нетерпением ждем их прихода, как лучших друзей.

– Только мы уже и сами не знаем, где находимся – то ли убежали еще глубже, то ли поднялись к поверхности. Как нас найдут?

Произнеся эту фразу, я вновь почувствовал на себе взгляд, казалось, что прямо над нами во мраке висит чей-то чуткий глаз, внимательно наблюдающий за каждым нашим движением, и вязкая гулкая темнота, заполняющая эти бесконечные коридоры лабиринта, нисколько ему не мешает.

– Придут. – Мой друг понемногу успокоился, голос потерял хрипотцу и зазвучал почти нормально. – Ты им нужен, иначе они не устроили бы нам такое испытание.

– Думаешь, это было сделано специально? – Я продолжал настороженно вслушиваться в тишину, совсем не хотелось, чтобы жуткий червь подобрался к нам незаметно. Иногда слышал что-то иное, кроме капанья воды, странное шуршание и скрежет, но эти звуки не приближались к нам, а оставались вдалеке…

– Конечно, у жрецов имелась тысяча способов помешать нам, не забывай, у них есть самый настоящий маг, который своим жезлом мог легко обвалить половину горы, а он отошел в сторону, давая нам возможность убедиться в том, как мы глупы и слабы. Слышишь?

Я прислушался и скоро услышал чьи-то шаркающие, определенно человеческие шаги. Потом за поворотом появился свет, сначала слабый, неровный, качающийся, но он становился все сильнее.

В этом свете я увидел Молота и посочувствовал ему – руки и лицо у него были в крови, сам бледный, а зрачки расширенные – впрочем, наверно, и сам я выглядел не лучше, потому что друг ободряюще потрепал меня по плечу:

– Ничего, все уже закончилось.

Это прикосновение подняло мне настроение. Свет остановился за поворотом, и оттуда раздался глубокий мужской голос: