– Не потрошил ли он их, дабы понять, что творится внутри его питомца? – предположил Курт, следя за приближающейся крытой повозкой с зашторенными окошками. – Быть может, тот распадается на части. Или – напротив, начал становиться не в меру живым и даже в некотором роде здоровым. Или это состояние наш доктор поддерживает методом пересадки ему время от времени свежих органов – вроде замены шестеренок в механизме…

– Тебе надо было податься в сказители, – усмехнулся фон Вегерхоф, делая шаг навстречу повозке. – От благодарных слушателей не было бы отбою.

– Я это слышу ясным днем от стрига с серебряным Знаком? – хмыкнул Курт и, когда дверца чуть сбавившей ход повозки распахнулась, вслед за стригом, пригнувшись, проскользнул внутрь.

Полумрак, окрашенный проникающим сквозь лиловые шторы солнцем, скрадывал черты лица Адельхайды фон Рихтхофен, но даже в этом сумраке было заметно, что насмешка в нем сегодня сменилась явственной озабоченностью. «Уже слышала, – опустив приветствие, кивнула она, не дожидаясь объяснений. – Детали». Подробности кладбищенской истории Адельхайда выслушивала, не перебивая и не задавая более вопросов, глядя на покачивающуюся шторку отстраненно, и лишь когда Курт, стараясь не поддаться ощущению, что его не слушают вовсе, пересказал план обыска лавки, качнула головой, переведя, наконец, взгляд на лицо собеседника.

– Ваш план – абсурд, мальчики, – заявила она категорично. – Никуда не годится.

– Excellenter, – покривился Курт оскорбленно. – И что же в нем не так?

– Все так, кроме одного: вас будет лишь двое, и если в его подвале действительно обнаружится некое создание, вы, возможно, с ним управитесь. Но. Если их двое? Трое? Александер, при всем к тебе уважении, когда ты в последний раз сталкивался со своими в открытой стычке? Не хотела бы никого обидеть, однако…

– Что предлагаешь? – не дослушав, осведомился стриг тихо. – Обыск провести надо. Если Гессе явится к Штайну с грозным лицом и Знаком наперевес – не думаю, что это будет лучшим выходом.

– Ну, конечно, нет. Обыск мы проведем – втроем, разумеется; остается изобрести предлог, под которым можно будет выманить старика из дому на достаточное время.

– Втроем? – переспросил Курт, не сумев сдержать неприязненности в тоне. – Вы это серьезно?

– А у вас есть возражения? – отозвалась Адельхайда. – Будьте столь любезны, майстер Гессе, поясните, какие именно и – их причину. Я таковой не вижу.

– Это просто глупо. По вашим же словам, если в его доме и впрямь кто-то есть, то заботиться еще и о вашей безопасности…

– …надо будет ничуть не более, чем о вашей, – вскользь улыбнулась она. – Единственный, кто будет хоть чего-то стоить, это Александер, а на нас с вами придется роль подпорок, и только. Я не строю иллюзий, однако не грешу и ложной скромностью. Я равнозначная боевая единица, майстер Гессе, какие бы скептические мысли ни вызывало у вас это утверждение. Соглашусь лишь с тем, что – столь же малоценная, как и вы сами; однако именно по этой самой причине нам и остается лишь брать количеством.

– Александер! – воззвал он, обратившись к фон Вегерхофу, и тот вздохнул, разведя руками в полутемной тесноте:

– Она права. Во всем. И я сейчас сомневаюсь в своих силах, и ты один – не особенно большое подспорье.

– А она – большое? «Боевая единица»?

– До сих пор ты верил всему, что я говорил, – заметил стриг. – Поверь и сейчас. Кроме того, даже если мы ошиблись, даже если он никого не укрывает, но за ним водится пара темных делишек, или если он просто связан с нашими подозреваемым – это означает тайники, скрытые двери и прочие занятные мелочи. Хоть бы и ради экономии времени при осмотре лишний человек лишним не будет.

– Я против, – выговорил Курт категорично. – Если с вами все же что-то случится…

– Это моя работа, – передернула плечами та, и Курт поморщился, услышав собственный девиз из этих уст. – Признайтесь, майстер Гессе, не будь я женщиной, вы не стали бы противоречить.

– Стал бы, – упрямо оспорил он. – Вы – единственный человек, который может обеспечить его отсутствие в доме. К кому еще мы можем обратиться с той же просьбой?

– Можно провести обыск во время мессы завтра утром, – предположил стриг, и Адельхайда решительно качнула головой:

– Идея тоже не из лучших. Если майстер инквизитор после той внушительной речи не появится в Страстную среду в церкви, это будет выглядеть как минимум странно. Согласна, вот так навскидку мне никаких идей в голову не приходит, однако – давайте начнем с того, что признаем бесспорный факт, майстер Гессе: я иду с вами. Не станем расходовать время на споры, а потратим его на то, чтобы изобрести способ, каковой задержит доктора Штайна вне его жилища.

– Я не сказал бы, что сей факт так уж неоспорим, – возразил Курт, и Адельхайда тяжело вздохнула: